В небо взметнулись неохватные мраморные колонны. Они были так огромны, словно подпирали небосвод. Арей, увидевший колонны несколькими мгновениями раньше, резко остановился, точно грудь его встретила невидимую преграду. Дафна, следовавшая за Ареем, упустила момент остановки и ткнулась носом ему в спину. Депресняк свалился с ее плеча и хладнокровно принялся вылизывать заднюю лапу. Он единственный остался равнодушен к тому, что было теперь перед ними.
Арей осторожно, точно прислушиваясь к своим ощущениям, сделал несколько шагов вперед. Потом пару шагов назад. Остановился и тяжело сел на камень, положив рядом шлем.
– Дальше вы пойдете одни. Что-то велит мне остаться. Признаться, я и раньше подозревал нечто подобное, – сказал он.
– Это приказ? Вам приказывают остаться? – спросила Дафна.
Арей усмехнулся:
– Нет. Это лишь пожелание. Небольшое такое, скромное пожелание древних. Но есть пожелания, в которых больше силы, чем в любом приказе. Увы… выбора нет!
– А мы?
– Я буду ждать вас здесь. Вы должны подойти к Храму, пройти лабиринт и принести то, что найдете в дальней комнате… Мефодий, запомни, на первую из плит ты шагнешь лишь тогда, когда ощутишь, что можешь и должен это сделать. Не раньше и не позже. Жди прозрения. Лабиринт сам подскажет тебе, если… если тебе суждено…
* * *
Они снова шли – теперь уже вдвоем, без Арея. Шли молча. Колонны приближались медленно, почти наползали. Порой Мефодию начинало казаться, что они не наползают, а отползают, повинуясь не законам физики, а внутреннему вдохновению. Почти совсем стемнело, когда они наконец оказались рядом с колоннами. Дафна дотронулась ладонью до крайней колонны.
– Странно… Она не холодная, не теплая, а как-то пульсирует, – сказала она.
– Не надо! Не трогай ничего! – воскликнул Мефодий. Он подошел к высокому мраморному порогу и остановился.
Депресняк сделал несколько крадущихся шагов и остановился у ноги Мефодия. Его ноздри жадно втягивали воздух. Дафна забеспокоилась, что кот перепрыгнет порог и окажется внутри лабиринта, но нет… Депресняк явно что-то чуял. Что-то такое, что было пока скрыто от Даф и даже от Мефодия.
Даф тоже подошла к порогу. Она увидела множество одинаковых плит – черных и белых, слабо светившихся в сумраке и чередовавшихся, как в шахматах. Размером каждая плита была примерно шага в два-три. Одни плиты чуть подрагивали, другие были неподвижны. Ковер плит мерцал, переливался – казался зыбким и не слишком реальным. Чем-то это напомнило Даф трясину, сверху которой кто-то бережно положил тонкие листы бумаги или хрупкие черные и белые льдины. На другой стороне лабиринта – Даф затруднилась бы точно определить расстояние – видна была приоткрытая дверь. Больше никого и ничего. Тишина.