— Это вы так пытаетесь стрясти с меня дополнительную плату за проезд? — девушка презрительно фыркнула. — Сверх того, что вам платит лорд Конри? Забавно. Полагаю, ему это не слишком понравится.
— Всегда хотел поиметь ролфийскую девку, — пожал плечами Нимрэйд. — Правду говорят, что вы все — девственницы?
— Если хотите проверить, не забудьте, что у нас за это вешают, — хладнокровно напомнила Грэйн. — Впрочем для вас Конри может сделать исключение и, к примеру утопить. Вместе с кораблем.
— Да бросьте, эрна! — он усмехнулся. — Ведь мы на корабле. А корабль, знаете ли, это — довольно сложный организм. У него есть множество узких темных переходов и скользких трапов, где посланница лорда Конри может запросто оступиться и свернуть себе шею. И кто тогда выполнит ее секретнейшую миссию? И кто же доложит Конри? А еще у корабля есть борт, за который вполне может выпасть то, что останется от несговорчивой шпионки после общения с моей командой. Конри расстроится, конечно, — и пошлет следующую.
— Принуждение, — мурлыкнула Грэйн и налила себе еще вина. — Ну что ж, вы и впрямь считаете, что это звучит лучше, чем насилие?
— Да мне плевать, как это звучит. Ваша миссия под угрозой, эрна, ибо плата за проезд увеличилась. Платите — или из пассажирки станете призом. Право же, от вас не убудет.
— Ну-ну, — девушка ухмыльнулась и залпом выпила вино. — Какая трогательная забота о моей миссии! И как же вы уверены, что я не вернусь в Ролэнси. И не вспорю вам брюхо при следующей личной встрече, когда не буду связана приказами. И не насыплю туда соли.
— Риск — это как раз то, что позволяет обойти ваше проклятие, — пожал плечами капитан.
— Всегда подозревала, что Сигрэйн сформулировала его слишком уж мягко, — кивнула Грэйн и встала. — Вот и случай удостовериться. Ну что же, валяйте.
— Что?
— Ну, давайте уже, насилуйте, раз собирались. И покончим с этим побыстрее.
Она так до конца и не поверила, что все это всерьез, что это не игра и все происходит на самом деле — и с ней. А зря, как оказалось. Зря не поверила.
«Только мертвый побежден навсегда», Да? В объятия Локки[17] того придурка, что изрек когда-то эту самоубийственную чушь! Вот посмотрела бы Грэйн на то, как составитель древнего канона применил бы свою сентенцию на практике!
Девушка резко выдохнула, обхватив руками колени, и поморщилась, случайно потревожив свежий синяк. Это ничего. Синяки сойдут, а кровь с бедер она уже смыла, наплевав и на брезгливость, и на возможных непрошеных наблюдателей. Какой может быть стыд — теперь-то? Но стереть память о чужих бесцеремонных руках все равно не получится. Разве дело в боли? Уж что-что, а физическую боль Грэйн терпеть умела. В женской казарме учебного лагеря слабые и плаксивые просто не выживают. Ролфи не терпят слабости и не прощают ее, а уж ролфийские женщины всегда готовы растерзать нерешительную или слишком нежную товарку. Слабый — угроза для стаи, ему не место под серебряной Морайг. За прошедшие века нравы чуть смягчились, но не настолько, чтоб забыть о том, что делает ролфи волчьим племенем.