Отец все время твердил, что добром такая помощь не кончится, что они все здесь на лягушачьих правах[22], и вообще надо помнить, для чего Джезиму шуриа. Но кто его слушал? Всем хотелось сделать «хоть что-нибудь», и по всему выходило, что только одни рилиндары и делали: вырезали ролфи целыми деревнями, жгли их заживо в хатах, травили колодцы. Чтобы, значит, земля горела под ногами подлых захватчиков. Она и горела, еще как горела. Но и ролфи не сидели сложа руки. Вот как сейчас.
— Отцы вашего народа подписали договор с Князем, — напомнил ролфи. — И мы блюдем его букву и дух, в то время как шуриа убивают нас в спину.
Их женщин и детишек не щадили тоже. Особенно смесков, тем более прижитых по согласию. Их ненавидели сильнее, чем захватчиков.
А не дашь рилиндарам хлеба, не накормишь их лошадей, не укроешь в подполе, так запишут в предатели, и тогда хоть на Шанту беги.
Еще говорили, что под черно-красными знаменами «Рилинды» ходят тысячи бойцов и они, в случае чего, придут и помогут. Многие верили.
Но когда Резарту окружили ролфи, то сразу как-то стало понятно — никто не спасет, никто и пальцем не пошевелит ради кучки селян.
— Закон Ролфи суров, но справедлив. Он гласит: «Клятвопреступник повинен смерти». И еще «Покровитель убийцы умрет, как сообщник». И да будет так.
Сотник спрятал бумагу обратно и махнул своим людям рукой, приказав начинать казнь. Сначала шуриа вязали руки за спиной, потом вели в лодку, где связывали ноги. На середине реки их просто перекидывали через борт. И так по очереди. Лодок было всего две — одна дяди Соришо, другая вдовы Азэлл, — поэтому дело двигалось медленно.
По странной случайности она осталась последней. Последней шуриа по этому берегу Лиридоны.
— Смотри-ка, девка ничего так. Может, позабавимся сначала? — деловито предложил один из ролфи, приподнимая ее за подбородок, чтобы лучше разглядеть лицо.
— Перестань!
Командир пребывал в дурном расположении духа и собирался исполнить свой долг до конца, не отвлекаясь на всякие глупости.
— Не, ну чего добру пропадать?..
— Я что-то непонятно объяснил, ир-Олсидж?
Сотник сощурил светлые, цвета голубоватого льда глаза, и губы его сжались в ровную прямую линию. Минуту, не больше, он рассматривал подчиненного с головы до ног, но этого хватило, чтобы тот утратил весь пыл.
— А я что? Я ничего.
Девушка ударилась плечом, когда воин швырнул ее на Дно лодки. Но было не больно.
«Прощай!» — крикнул ей дух кривой ивы. «Прощай!» — всхлипнула дядюшкина лодка. «Здравствуй! — шепнула Лиридона, затекая вместе с водой в легкие. — Не бойся, Джойана, теперь я пребуду с тобой».