– Тогда поверьте мне: в этом случае насилие – единственное решение проблемы.
Келли сдержала улыбку. Разумеется, Терри был невыносим – чрезмерно самоуверенный, туповатый и злопамятный, и, вероятно, убедить его можно было только тем единственным способом, которым воспользовался Зейн.
Но она была против любого способа насилия и потому решительно покачала головой и сжала воротник халата у горла.
– Вы настоящий человеконенавистник – вам никто не нравится.
– Да, – подтвердил Зейн, встречая ее взгляд с раздражающе спокойным выражением. – И вы тоже мне не нравитесь сегодня. Я говорил вам, что опасно заплывать так далеко одной.
Келли отодвинула пустую тарелку. То, что с ней случилось, было странной, необъяснимой случайностью; такое, возможно, бывает раз в жизни. Но и Зейн, и Терри считали своим долгом наставлять ее. Келли надоело выслушивать от мужчин поучительные нотации. Она промолчала, только упрямо вздернула подбородок.
– Не появись я здесь, вы бы достались на корм рыбам, – заявил Зейн. – Довольно глупо.
– Верно, верно, – устало согласилась Келли, раздраженно двигая по столу рукой, – больше я этого не сделаю. Мне повезло, что вы появились вовремя и спасли меня от моей собственной глупости; и так далее, и тому подобное… – Она закрыла лицо руками: на нее внезапно накатили испуг, стыд и потрясение. – Но зачем вы приехали? Считаете себя обязанным навещать меня – как и совать нос в дела всех соседей?
Долгую минуту Зейн сидел молча. Келли потерла увлажнившиеся от неожиданных слез глаза. Слишком многое произошло, надавило на плечи, и теперь она ощущала странную опустошенность и душевное смятение.
Келли не отрывала ладоней от лица: было легче отгородиться от Зейна, чем смотреть на него. Ей стоило немалых трудов наконец-то поднять голову. Как всегда, Зейн вызывал в ней настоящую бурю чувств, швыряющую ее из стороны в сторону, как утлую лодчонку.
Почему она так сильно привязалась к нему, зная, что это за человек? Письмо Джимми лежало в другой комнате; да и Мэвис, бдительная Мэвис, не раз предупреждала ее относительно Зейна, а у Мэвис не было причин лгать.
– Мне хотелось поговорить с вами, – наконец произнес он хриплым голосом.
– Так говорите, – сдавленно отозвалась Келли. – Что вы хотите сказать?
– Вы опять собираетесь заплакать? – подозрительно спросил Зейн.
– Нет! – Келли резко мотнула головой, слыша предательскую дрожь в собственном голосе и ненавидя себя за это.
– Поговорим позднее, – тем же нетерпеливым тоном заключил Зейн. – Только не плачьте, не стоит.
– Я не собиралась плакать, а если бы и захотела, вашего совета спрашивать бы не стала, – отозвалась Келли. Комок в горле мешал ей говорить.