Духом окрепнув в борьбе,
В царство свободы дорогу
Грудью проложим себе.
Вышли мы все из народа.
Дети семьи трудовой.
„Братский союз и свобода“ —
Вот наш девиз боевой!
О голодовке узнали на воле. Ражден Чхартишвили использовал родственные связи с влиятельным судовладельцем и экспортером табака Маглакелидзе. Ражден знал, как воздействовать на старика, стремившегося на исходе жизни прослыть благотворителем.
— Понапрасну обвиненный юноша — дворянин… в раннем детстве лишился матери и отца. Сейчас умирает в тюремной камере от голода. Честь ему дороже жизни!
Маглакелидзе и его компаньон Церцвадзе согласились поручиться за Серго имуществом на две тысячи рублей. Прокурор потребовал еще пятьсот рублей наличными. Внесли и их.
Серго отдали на поруки. До суда он обязан был неотлучно находиться в Гореше под присмотром старшины сельского общества.
Чувствую себя хорошо, хожу по улицам, прислушиваюсь к говору на немецком языке. Теперь уже сам могу купить хлеб, бумагу, марки и т. п. мелочь. Берлин — город огромный, с красивыми, садами, в которых воздвигнуты памятники здешним всевозможным тиранам, начиная с XII века. Это портит естественный вид здешних садов.
Новый телеграфист станции Елизаветполь Тарасий Орджоникидзе читал и перечитывал открытку с яркими заграничными марками. Впервые за все это беспокойное, хлопотное лето Тарасий широко и облегченно улыбнулся.
— Гора с плеч! Серго за границей. Тут же вздохнул.
— Все-таки Серго слишком рискует. Беспрестанно подставляет голову. И я хорош, фальшивый паспорт ему добыл. Сибирью пахнет. Говорил, за границей долго останется, учиться хочет. Ну, дай бог!
В Берлине Серго делился с Филиппом Махарадзе, одним из организаторов Кавказского союза РСДРП:
— Учиться мне надо. Слишком многого я не знаю. Не читал. Не слышал.
— Постараюсь тебе помочь, — пообещал Филипп Евсеевич. — Похлопочу через немецких социал-демократов. По законам их страны ты можешь получать стипендию, если представишь свидетельство о бедности.
В разгар хлопот, затеянных Махарадзе и его женой Ниной Прокофьевной,[15] в Берлин нагрянул Камо. Из Тифлиса он выехал почти одновременно с Серго, в конце лета 1906 года. По заданию боевой группы при Центральном Комитете РСДРП Камо побывал в Петербурге, Финляндии, Швеции, Германии. Последние недели провел в Льеже, на знаменитых бельгийских оружейных заводах.
Камо очень гордился своей ролью эксперта при председателе комиссии ЦК по закупке оружия Максиме Максимовиче Литвинове, тогда еще не подозревавшем о своем призвании дипломата и оратора. Но перед Серго Камо похвалился совсем другим: