— Как ты смог выбраться, Ир-Дар? Никто еще не уходил от диких кошек, и ты же знаешь, что они не нападают просто так.
Теперь у него появилось новое имя — Ир-Дар. Хорошо, хоть что-то начинало проясняться. Однако, вопрос про диких кошек поставил его в тупик. Он не обнаружил на своем теле и царапины, не говоря уже о шрамах, которые должны были бы остаться от встречи с такими внушающими ужас Ягле животными. Тем более она тоже скоро заметит отсутствие шрамов, и спросит его об этом.
— Я потом тебе расскажу Ягла, сейчас пойдем в дом!
Марк пытался выиграть время, раздумывая над тем, не сказать ли Ягле все как есть, заручившись ее помощью в поисках Миа. Но не смотря на все свои принципы говорить правду и только правду, он здраво рассудил, что сделав это, повредит не только себе (кто знал, как поступали здесь со слабоумными — а если Ягла ему не поверит, он будет считаться именно таким), но и причинит боль своей жене, которая только дождавшись его, будет вынуждена расстаться с ним снова. Марк не признался себе и в еще одной причине нерасторжения тайны своего прибытия — смутное ощущение, что он уже нашел, что искал, не покидало его.
Ягла послушно кивнула, и они пошли вглубь спирали поселения, остановившись у вигвама, расположенного почти у самого кострища. Марк не задумываясь, нырнул под полог, и снова ничем не обоснованная уверенность, что он вернулся домой, расколола его на двое. Одна часть со знанием дела устраивалась на удобном ложе из шкур и циновок, умело сплетенными из какой-то очень душистой травы, а другая — отчаянно боявшаяся не справиться с ролью взрослого мужчины, уговаривала его бросить все и бежать, пока еще есть возможность это сделать. Но была ли она на самом деле? Ягла уже умостилась рядом, явно ожидая продолжения рассказа, а ребенок забрался к нему на руки, и полностью занял себя изучением большого количества амулетов и украшений, висевших на груди у Марка в полном соответствии со здешней модой.
"Ну почему именно этот мир?" — не уставал задавать себе вопрос Марк. "Какой-нибудь космонавт в ракете, держащей курс на Альфа Центавра, и то было бы правдоподобнее. Но дикое племя, поклонение несуществующим божествам, жена и ребенок — разве я гожусь для этой роли?" Тем не менее, на спор с обстоятельствами времени не было, и Марк открыл рот, чтобы впервые в своей жизни сознательно соврать:
— Ягла, я не могу тебе сейчас рассказать, как я ушел от диких кошек и остался живым. Есть этому одно простое объяснение — я потерял память. Не всю, но часть ее точно. Когда я очнулся в лесу, никого рядом не было, и как я дрался, тоже не помню.