– Ты все ставишь на одну лошадь, Шон, – предупредил Ронни.
– В этой гонке участвует только одна лошадь. Я не могу проиграть.
– Хорошо, – кивнул Ронни. – Вот что мы сделаем. Я дам тебе всю цену Махобос плюс еще десять тысяч фунтов на развитие ранчо. А ты взамен выдашь мне долговое обязательство на Махобос-Клуф и второе долговое обязательство, на Лайон-Коп, в обмен на долг Натальской компании.
Шон согласился.
Неделю спустя Ронни приехал в Питермарицбург к Джексону. После вступительных фраз Ронни спросил:
– Что вы думаете о долге Кортни?
– У него хорошее обеспечение. – Джексон поколебался. – Но, кажется, он не слишком благоразумен.
– Я мог бы перекупить у вас его обязательства, – осторожно предложил Ронни, и Джексон задумчиво почесал нос, чтобы скрыть облегчение.
Шон радостно бросил свою армию зулусов на девственные земли Махобос-Клуфа. Он радовался, глядя на длинные ряды потных поющих людей, которые вскапывали плодородную красную землю и сажали маленькие саженцы.
В эти дни непременным спутником Шона был Дирк. Он все реже появлялся в школе. Убежденный, что Дирк никогда не станет ученым, Шон тактично реагировал на постоянное желудочное расстройство, которое по утрам мешало Дирку пойти в школу, но чудесным образом проходило в несколько минут и позволяло сопровождать Шона на плантации. Дирк подражал осанке Шона, его посадке верхом, его широким размеренным шагам. Он внимательно слушал Шона и потом повторял его слова, не пропуская проклятий и брани. Во второй половине дня они охотились на склонах откоса на перепелок, фазанов и цесарок. По воскресеньям, когда Шон ездил к соседям поохотиться, или поиграть в покер, или просто выпить, Дирк отправлялся с ним.
Вопреки протестам Шона Ада со своими девушками вернулась в коттедж на Протеа-стрит. Дом в Лайон-Копе оставался пустой оболочкой. Шон и Дирк использовали только три из пятнадцати комнат, да и те были обставлены кое-как. Ни ковров на полу, ни картин на стенах. Несколько кожаных кресел, металлическая кровать, простой стол и пара шкафов. В углах груды книг и рыболовные снасти; на стойке у камина два дробовика и ружье. Желтый деревянный пол не натерт, на нем пыль, под креслами и кроватью – пух и темные пятна, оставленные выводком щенят; а в комнате Дирка, куда Шон никогда не заходил, истинный хаос – старые носки, грязные рубашки, школьные учебники и охотничьи трофеи.
Шона дом не интересовал. Это место для еды и сна, с крышей от дождя, камином для тепла и лампами для удовлетворения его проснувшегося аппетита к чтению. В очках, купленных у проезжего торговца, Шон все вечера проводил за книгами о политике и путешествиях, экономике и сельском хозяйстве, математике и медицине. А Дирк тем временем, притворяясь, что готовит уроки, сидел напротив, у камина, и жадно следил за отцом. Иногда, увлекшись чтением, Шон забывал, что Дирк здесь, и мальчик засиживался далеко за полночь.