— Моя мать уверяет, что ты умеешь управлять большими упрямыми животными, — пробормотал Мерсер, многозначительно глянув на нее. — Я начинаю думать, что она, возможно, права. Надеюсь, я об этом не пожалею, Зоэ. Зефир — сущее наказание.
Зоэ сумела беспечно улыбнуться.
— Я уверена, что многие большие и упрямые животные сущие наказания, — тихо проговорила она.
Теперь пришла очередь Мерсера краснеть.
Мерсер вел кавалькаду от главной дороги на широкую тропу. Зоэ ехала рядом с отцом, следом за Мерсером и его матерью. Джентльмены оделись сегодня в охотничьи костюмы, Мерсер дополнил свой высокими черными сапогами с коричневыми отворотами и бриджами, обтягивающими сильные бедра. Но длинный красный сюртук, как это ни прискорбно для Зоэ, многое скрывал от ее взгляда.
Она удрученно вздохнула и перевела взгляд вправо. Они теперь ехали ближе к проливу по высокому зеленому хребту, чтобы срезать дорогу к Стоун-Мэнору, поместью сэра Уильяма, где будут ждать собаки. Скоро узкая дорожка выбралась на скалы, иногда страшно обрывающиеся вниз. Зоэ смотрела на воду, на извилистый берег, и голова у нее немного кружилась.
Компания состояла только из бесстрашных наездников: Мерсер, его мать, мистер Амхерст, бывший кавалерийский офицер, который в свое время практически жил в седле, и Арабелла, явно унаследовавшая любовь ее родителей к верховой езде. Робин взгромоздился на коня, которого Зоэ прежде не видела. Это был черный фыркающий жеребец, похожий на дьявола, и кличка у него соответствующая — Люцифер.
Зоэ посчитала бы победой появление Робина, такого оживленного и в такой ранний час. Но, глядя на него, она опасалась, что он вообще не ложился. Чем больше она думала над этим, тем больше тревожилась.
— Я немного отстану, — сказала она отцу, — и поеду с Робином.
Рэннок кивнул, но гнев в его глазах нельзя было ни с чем перепутать. Он все еще злился на Робина, и Зоэ не осмеливалась спросить, что произошло вчера между ними.
Она придержала Зефира и махнула рукой Арабелле и Амхерсту, пропуская их. Едущий впереди Мерсер повернулся в седле и глянул на нее, в его глазах вспыхнуло раздражение.
Зоэ улыбнулась, тронула бока лошади и подъехала к Робину. Зефир, завидев Люцифера, тревожно переступал ногами и вскидывал голову.
Робин бросил на него мрачный взгляд.
— Даже твоя лошадь меня не любит, — проворчал он.
— Что за чепуха, Робин! — упрекнула она. — Ты спал? Он повел плечом.
— А что? Это имеет значение?
Зоэ искоса взглянула на него. Она не могла принюхаться к нему, но опасалась, что ее предположения верны. Нет! Робин не может участвовать в охоте в таком состоянии: пьяный, подавленный, почти отчаявшийся.