— Я не уверена, что тебе нужно ехать, дружище, — сказала она. — Разворачивайся и поезжай домой. Я не буду возражать.
— Да уж, не станешь, — горько сказал Робин.
— Что это зна… — Ее голос сорвался, когда она увидела темные синяки над воротом его рубашки. Зоэ рот разинула от изумления.
— Что?! — Он полоснул ее взглядом.
— Что это? Синяк у тебя на шее, — прошептала она. — Мой отец… О Господи… Робин, папа пытался задушить тебя?
Робин отвел глаза и густо покраснел.
— Нет, это был… несчастный случай, — сказал он. — Не обращай внимания.
Зоэ тревожно взглянула на отца и придержала лошадь.
— Не обращать внимания? — недоверчивым эхом отозвалась она. — Я волнуюсь, что мой отец пытался убить тебя, а ты говоришь «не обращай внимания»?
Она видела, как он напрягся, как руки судорожно сжали уздечку.
— Возможно, это мне следует спросить, что случилось вчера вечером? — пробормотал он себе под нос. — Скажи мне, Зоэ, Стью сумел найти тебя? Он снова тебя спас?
Зоэ отвела взгляд.
— Не уверена, что это твое дело, — сказала она, вдруг заподозрив, откуда появились синяки. — И как ты смеешь менять тему?
— Ах, тему?! — закатил глаза Робин. — Тема, Зоэ, всегда мой героический брат! Клянусь, все только об этом говорят. Сэр Галахад снова приходит на помощь, спасая Зоэ от отвратительной выходки Робина!
— Робин! — Зоэ сердито дернула лошадь, и Люцифер недовольно вскинул голову. — Никто никогда не обвинял тебя в моих проделках, никогда! Если уж на то пошло, наоборот.
— Да, мы оба виноваты, — горько прошептал он. — Скажи, Зоэ, кого Труди надеялась одурачить старым трюком с подушками?
На мгновение Зоэ изумилась. Откуда он знает?
Потому что он знает ее! Знает каждую уловку в ее обширном репертуаре, большинству из них он сам ее научил. И подушки под одеялом — эта самая невинная хитрость.
На лице Робина теперь была маска муки, в глазах непостижимая боль. И хуже всего, что это не имеет никакого отношения к Мерсеру. Зоэ интуитивно это понимала. На Робина обрушилось горе, которое вело его к неизбежному самоуничтожению. И все по ее вине.
— Робин, послушай меня, — спокойно сказала Зоэ. — Мы должны поговорить. Я знаю о миссис Уилфред. И думаю, что она…
— Не трать пыл понапрасну, — оборвал ее Робин. — Я для Марии гроша ломаного не стою.
— Но я думаю, ты любишь ее, — прошептала Зоэ.
На его лице промелькнуло что-то мрачное и безнадежное.
— И что из этого? — Голос Робина дрогнул. — Она запретила мне ей на глаза показываться. Это единственное, о чем она за все время нашего знакомства попросила, и я это выполню. И Марию я с тобой больше не буду обсуждать, Зоэ.