Карета двинулась.
— Куда мы едем? — задохнулась Зоэ.
— Я тебе покажу.
Он проехал немного вперед, к солнечной прогалине. Они взбираются на последнее возвышение на горной гряде, поняла Зоэ, к месту, где деревья, очевидно, спилены, чтобы открыть вид.
И что это был за вид! Грейторп, расположившийся на противоположном холме, предстал во всем величии, словно красивая хищная птица, раскинувшая каменные крылья, колонны портика, казалось, парили в воздухе.
— Вот это да! — выдохнула Зоэ. — Какой грандиозный вид! Даже лучше, чем с дороги.
— Великолепно, правда? — прищурился от солнца Мерсер. — Моему деду построили здесь беседку в виде античного храма, чтобы наслаждаться видом. Сейчас она почти не используется.
Зоэ вытянула шею, глядя поверх голов лошадей. Виднелась круглая медная крыша, а под ней шесть мраморных колонн, в уменьшенном виде повторяющих те, что украшали фасад Грейторпа. Все богатство и власть маркизов Мерсеров были символически выложены перед ней, дом и безукоризненный ландшафт составляли архитектурное подтверждение могущества семьи. Если первое впечатление от Грейторпа ошеломило Зоэ, то этот вид просто лишил дара речи и еще раз заставил почувствовать зияющую пропасть неравенства между статусом Мерсера и ее собственным.
Мерсер спрыгнул вниз и протянул руки к Зоэ. Последний раз, взглянув на дом, она поднялась. Мерсер поймал ее за талию и словно пушинку вынул из высокого фаэтона. Потом легко поцеловал в губы.
— Идем, — сказал он, взяв ее за руку.
Он вел ее к широким, беломраморным ступеням беседки. Зоэ, войдя, тут же подошла к каменной балюстраде, которая, казалось, парила над долиной, открывая взгляду не только Грейторп, но и пруд, и летний домик.
Мерсер присоединился к ней, и она ощутила его жаркое, успокаивающее, жизненно важное присутствие. Он всегда казался ей таким. Зоэ снова думала о том, как давно его знает, полагается на него порой, чтобы спастись от самой себя. Даже себе она никогда не признавалась, как рассчитывала на него. И как любила его… любила издалека, зная, что он не для нее. А теперь будущее вырисовывалось перед ней, такое же неопределенное, как Грейторп — непоколебимый.
Мерсер взял ее руку в свою, ладонь к ладони, потом поднес к губам.
— Выходи за меня, Зоэ. — Его голос был тихим и требовательным. — Выходи за меня и будь хозяйкой всего этого. Выходи и сделай все здесь действительно совершенным.
— Мерсер, не спеши… — Она сжала его руку.
— Выходи за меня, Зоэ, — перебил он. — Не ссорься. Не спорь. Не выкладывай кучу причин, почему мы не можем быть вместе. Я хочу жениться на тебе. Ведь будет намного легче, любимая, если ты скажешь «да». Иначе…