У него не было часов. В какой-то момент он испугался, что Марина не придет, и он никогда не узнает тайны ее голоса, но послышались шаги у служебного входа, его пальцы пробежались по клавишам, встречая долгожданную гостью.
Марина оперлась ладонью о рояль, вслушивалась в новую мелодию и в такт ей покачивала головой. Ее губы пытались нашептывать текст. Когда Марк закончил, она вздохнула.
– Как жаль. Я стихи забыла в номере, помню только отдельные строчки, а то бы сейчас прорепетировали.
– Слова неважны. Пойте, что угодно.
– Как это?
– Вы можете читать хоть сводку погоды, вас всё равно будут слушать… и любить.
– Это невозможно!
– А вы попробуйте.
– Сводку погоды? Ну, хорошо.
Вновь сдержанно зазвучал рояль. Марина озорно сверкнула глазами и запела:
– Вчера был дождь, сегодня снег, а завтра будет солнце. Все одевайтесь потеплее, а то замерзнете. Опять гроза, опять туман и снова будет снег. Я мерзну, мерзну, мерзну, мерзну. Где мой любимый человек?
Девушка обхватила себя за плечи, съежилась, словно действительно мерзла. Но, почувствовав, что ее слова попадают в такт, она повторила их громче и увереннее. Ее руки с распахнутыми ладонями взметнулись в сторону зрительного зала. Она пела так неистово и страстно, будто выступала на концерте. Когда мелодия стала затихать, она повторила вопрос о любимом несколько раз, прижала руки к груди и склонила голову.
Оба помолчали. Марина подняла влажные глаза и прошептала:
– Замечательно.
– Только не плачьте. – Композитор вскочил и невольно обнял девушку за плечи. – Если хотите, я сочиню веселую музыку.
– Прямо сейчас? Как для вас всё легко.
Марина склонила голову на плечо Композитора. Он уткнулся в ее рыжие волосы.
– А в детстве ваши волосы были русыми, – сказал он.
– Я покрасилась. Сказали, что артистка на сцене должна быть яркой. А русая – ни то ни се. Вы видели меня в детстве? – встрепенулась она.
– Давно. Я запомнил ваш голос. Он такой… неповторимый.
– Вам нравится только мой голос?
– Потом я услышал его по радио и…
– Что? Договаривайте.
Композитор молчал. Марина глаза в глаза смотрела на Марка.
– Почему вы разделяете меня и мой голос? Я – единое целое.
– Да, конечно. Но…
– Вы писали для меня чудесные песни и боялись познакомиться. Это из-за шрама? Вы боялись показаться некрасивым? Вы думали, что я оттолкну вас? Это не так. Вы самый лучший. Вы – гениальный. Вы неповторимый. Композитор вы мой, любимый.
Девушка прижалась и нежно поцеловала Марка в губы. Затем она резво выскользнула из объятий и засмеялась.
– У вас еще осталась помада на губах. Надо вытереть, как следует. Где ваш платок? У меня нет. А, вот ваша сумочка!