Не теряя самообладания, он повторил вопрос, но уже без улыбки.
– Слышу, – сглотнув слюну, ответил мальчик.
– Что бы ты сейчас хотел сделать?
Мальчик немного подумал, следя за мужчиной.
Тот не шевелился, тщательно контролируя свои руки и мимику.
– Можно себя потрогать? – наконец едва слышно спросил мальчик.
Мужчина хотел улыбнуться – и не стал этого делать.
– Можно, – разрешил он.
Он испытал облегчение. Они все об этом просят, это – норма. Стало быть, все идет, как положено, и незачем паниковать.
Мальчик неуверенно поднял левую руку, дотронулся пальцами до головы и принялся осторожно ими двигать, точно пытаясь нащупать зудящее место. На лице его было написано выражение блаженства и растерянности. Он не первый раз пытался найти причину того, что так ошеломляло его после нажатия кнопки, и всякий раз ничего не обнаруживал, кроме своих коротко стриженных волос, кожи и твердой кости под нею.
Он понимал, что все дело в серебристом ободке. Ведь когда ободка на нем не было, нельзя было вызвать те странные ощущения, которых он так боялся и которые так ждал.
Но ведь что-то же должно было оставаться и на нем! Он же чувствовал, как его голова в том месте, где он ее сейчас трогал, становилась после нажатия кнопки чувствительной, как подживающая коленка. Но на коленке, он точно знал, была шершавая корочка, и когда он ее почесывал, по всему телу пробегали щекотные, болезненно-приятные волны.
Быть может, все-таки что-то появилось на голове и исчезало сразу после того, как снимали ободок. Но как в этом убедиться? Трогать голову и пуще того ободок во время игры – то, что они делали, называлось Игрой – было строжайше запрещено. За это было обещано самое суровое наказание, и мальчик, хотя и порывался поначалу нарушить правила, тем не менее ни разу не отважился этого сделать. Он не хотел, чтобы его мама, которую он ни разу не видел и с которой так мечтал встретиться, рассердилась на него и не приехала никогда, и потому он, сдерживая желание потрогать голову, изо всех сил сжимал подушечку стула, на котором сидел.
– Ну, довольно, – сказал мужчина.
Мальчик опустил руку и уцепился ею за стул.
– Сейчас тебя отведут в твою комнату.
Куратор протянул руку к другой кнопке. Где-то вдали послышалось гудение зуммера.
– Подумай о своем поведении, – сказал мужчина. – Ты можешь отлично справляться с заданиями. Но ты постоянно отвлекаешься. Это нехорошо. За это я буду тебя наказывать, хоть мне и не хочется этого делать. Поэтому все зависит от тебя.
Он слегка поморщился. Последняя фраза отдавала нравоучениями инспектора из детской комнаты милиции. А перед ним сидел ребенок, невинный, как только что вылупившийся птенец.