— Спасибо за то, что так ясно все объяснила, — прошептал он, целуя ее.
— Надеюсь, твой дед не стоит сейчас в углу, наблюдая за нами.
Он улыбнулся и снова поцеловал ее в немного вспухшие губы.
— Ты моя жена. Теперь уже настоящая.
— А ты мой муж. Теперь уже настоящий.
— И не только. Я человек, который нашел тебя в Лондоне, который понял, что это ты, в ту же минуту, как увидел тебя, еще до того, как увидел тебя, человек, который должен понять, что…
Он осекся, выругал себя и понял, что зря тратил слова. Розалинда уснула.
Он лег на бок рядом с ней и стал гладить ее волосы, представляя, как ее голова будет метаться по подушке, когда на нее нахлынет первый оргазм. Не скромный маленький оргазм, а громкий, с воплями, выгибающий тело и растворяющий кости.
Он осторожно заправил ей за ухо непокорный локон.
— Да, — прошептал он ей в висок, — теперь ты моя настоящая жена.
Он прижался грудью к ее спине и поцеловал затылок.
Николас много лет слушал, как мужчины распространяются о своих любовницах и женах.
«Самая большая разница, — со смехом утверждали они, — заключается в том, что жена провожает тебя на кладбище или доводит до такового, тогда как любовница ласкает все, что ты требуешь ласкать, и, если повезет, будет скорбеть о тебе, возможно, целую неделю, прежде чем найти нового покровителя. При этом жен нужно брать быстро, сделать свое дело и тут же уйти, не оскорбив их скромности. А любовница предназначена для долгих, раскованных наслаждений».
Он всегда считал мужчин идиотами.
И сегодня это доказал. Скорее всего, Райдер Шербрук от всей души согласится с ним.
Николас заснул с ее запахом в ноздрях, с ее вкусом во рту.
Он не любил ее, не мог любить, ибо человек не способен любить долг. Но так ли это?
Николас протянул Розалинде древнюю книгу в кожаном переплете:
— Это копия «Правил Пейла», принадлежавшая моему деду. Судя по количеству страниц, это всего лишь отрывок из той рукописи, которую раздобыл Грейсон.
— Возможно, это просто введение, в котором содержатся объяснения написанному в книге, — без особой надежды ответила Розалинда, сидевшая в дедовском кресле у камина. Сиденье отчего-то было таким теплым, что это чувствовалось даже сквозь нижние юбки и платье. Неужели здесь уже кто-то сидел до нее?
Она открыла тонкий томик на первой попавшейся странице. Текст был написан тем же самым шифром, она его узнала и могла легко разобрать каждое слово. Розалинда принялась читать:
— «Чародеи и колдуньи, живущие на горе Оливан, — создания бессовестные и беспринципные, бесконечно коварные и тщеславные. Они постоянно насылают проклятия и злые чары друг на друга, причем такие подлые и злобные, что небеса стонут. Я, наконец, понял, что они не могут покинуть гору Оливан и, вероятно, не имеют права даже выйти за пределы Блад-Рока, этой холодной и мрачной крепости, которая кажется более древней, чем сам Пейл. Ни один из ее жителей не знает, откуда взялось название крепости. Я спросил Беленуса, и тот уклончиво ответил: