– Ну что, – мягко проговорила Фелис Торп, беря руки дочери в свои, – может, все-таки расскажешь про этого Майлза Диксона? Сдается мне, он и есть отец моего первого внука!
В течение последующих двух недель ничто не нарушало размеренного хода жизни в особняке Торпов. Фелис Торп, посоветовав, дочери согласиться на брак с Майлзом, больше к этой теме не возвращалась, зато не раз и не два заверила Карен в том, что при любых обстоятельствах поддержит ее и ребенка. А затем мать с дочерью прошлись по магазинам и закупили «приданое» для малыша: пеленки, подгузники – словом, все необходимое.
Каждый день Карен звонила Майлзу, а на исходе второй недели выторговала для себя еще несколько дней. Ей хотелось побыть с отцом, которого наконец-то выписали. Это событие было отпраздновано с подобающей торжественностью.
И по настоянию матери на третий день после возвращения Уильяма Торпа из больницы ему сообщили потрясающую новость.
Реакция отца до глубины души растрогала Карен. На глазах у старика выступили слезы, и первое, о чем он спросил, было: а нельзя ли назвать ребенка в его честь, если, конечно, родится мальчик? К незамужнему статусу дочери мистер Торп отнесся философски – Карен так и не заметила предостерегающего взгляда матери в сторону «домашнего тирана».
За все время пребывания в родительском доме молодая женщина так и не смогла решить одной-единственной проблемы: что делать и как вести себя по возвращении.
Обнимая дочь на прощание, Фелис озабоченно поглядела на ее живот.
– Знаю, знаю! – рассмеялась Карен. – Я толстею на глазах!
– Карен… – начала мать и неожиданно замялась. – Думаю, тебе стоит сообщить доктору одну вещь… – И миссис Торп рассказала, что именно она имела в виду.
– Не может того быть! – воскликнула Карен.
– Боюсь, может. – Врач-акушер, проводивший УЗИ, кивнул головой. – Посмотрите сами: никаких сомнений нет!
Первым делом, приехав в Бак-Фоллз, еще не повидавшись с Майлзом и не побывав ни в офисе, ни дома, Карен явилась к доктору Кортни. А та тут же договорилась с акушером о приеме.
Несмотря на все заверения Айрин, что, дескать, ничего страшного не произошло, вернувшись, домой, Карен по-прежнему чувствовала себя несчастной и разбитой. Пять минут спустя, появился Майлз.
– Я по тебе ужасно соскучился, моя красавица, – произнес он.
– Я уже не красавица и никогда ею не буду, – раздраженно возразила она.
– Еще как будешь, – заверил Майлз, окидывая ее восхищенным взглядом. – Как твой отец?
– Поправляется, – рассеянно отозвалась Карен.
– Он знает, что у него скоро появится внук? – Майлз легко поцеловал ее "в щеку.