Обыкновенная жизнь эмигранта — изучение языка на курсах, оплаченных правительством, где Алекс был единственным миллионером, привыкание к новой жизни, к новым порядкам, к своему новому дому. Бензоколонкой и кафе распоряжалась одна менеджерская фирма, ежемесячно отчитываясь перед адвокатом мистера Шаркова мистером Попофф, двухэтажный дом в Йелоун-Сити, штат Нью-Йорк, в двух километрах от атлантического океана, в целых восемь комнат и с гаражом, в котором дремали два автомобиля — бьюик и додж-пикап, нравился ему намного больше, чем казарма. А вскоре в доме появилась и хозяйка, бывшая секретарша Алекса-адвоката, который тоже появлялся в доме на правах и адвоката и старшего друга-гостя. Появлялся, делая псевдо хмурое лицо и выговаривая (еле-еле сдерживая смех) Алексу и Дженни — вы девушка бросили меня, а вы юноша увели у меня работника, а потому вы в неоплатном долгу и если не нальете мне еще виски на палец, но в бокал, а не на палец, юноша! во я подам на вас в суд!.. И выиграю… Единственное, что несколько беспокоило Алекса — молчание тети Аси. То ли обозлилась за его побег, то ли Гебе не пропускало его писем. Но в восемьдесят втором Алекс Попофф решил поехать туристом на родину своих родителей и согласился взять письмо от Алекса-беглеца и вложив его в советский конверт в Москве, надписать его и бросить в почтовый ящик. Что и сделал. И через два месяца Алекс получил ответ от своей любимой тети Аси, полный слез, счастья и тревоги за судьбу своего любимого племянника. Но поступок Алекса тетя Ася одобряла полностью и безоговорочно —
Ты правильно поступил, Сашок, здесь бы у тебя деньги отняли бы коммунисты, как только ты утек, ко мне зачастили из кегебе и все время выспрашивали — что ты читал, какие радиопередачи слушал,
с кем дружбу водил и так далее и тому подобное… писем твоих я не получала, видимо негодяи эти крали их и себе забирали… И все время говорили мне о том, что тебя одели за счет правительства и советской власти перед поездкой в Америку, а ты неблагодарный, сделался невозвращенцем, Сашок, Сашуля родный, невозвращайся! советский су тебя
осудил заочно и прислал мне бумагу — за измену Родине дали тебе пятнадцать лет с конфискацией и забрали все твои
пластинки, квартиру, мебель, что осталась от родителей твоих и даже всю твою одежду… Это же какие сволочи —
человек выбрал где жить, деньги отдавать не хотел государству, а ему пятнадцать лет, ну как при Сталине-палаче, да еще все отняли…
Больше всего разозлило Алекса не пятнадцать лет — где он и где они со своими тюрьмами! и не конфискация — да пусть подавятся теми совковыми пластинками, всеми этими "Цветами" и "Голубыми гитарами", здесь Битлы и Ролинги свободно лежат и джинсами полки в магазинах завалены… Больше всего разозлило Алекса, что попрекают тетю Асю теми убогими шмотками, которые ему видите ли за счет советского правительства выделили… Да эта сраная советская власть это говно, что ему с барского плеча дали, никогда на себя не напялит, а ему пожалуйста, на! и попрекают… Мол носи, благодари, а если убежал — то верни… И решил Алекс вернуть. Долг. Советской власти и правительству.