Он кивнул и тронулся с места. Женщина внимательно смотрела назад, пытаясь обнаружить «хвост». Рязановский понял:
— Не бойся. Ко мне его еще не приставили. Теперь рассказывай…
Пока ехали, Майя успела многое рассказать старому приятелю. Тот слушал не перебивая, изредка вздыхал, а когда она закончила рассказ, спросил:
— Что требуется от меня?
Кольцова твердо ответила:
— Быть неподалеку. Чтобы я в любой момент могла исчезнуть. А сейчас едем на Большую Филевскую улицу. Нужно переписать кассету…
Старый художник обрадовался их появлению. Рязановского Меркулов знал давно. Валерий с интересом рассматривал многочисленные картины на стенах. Потом принялся перебирать те, что стояли у стен. Хирург понимал, что Майе надо поговорить с художником и не хотел мешать.
Из дальней комнаты, услышав знакомый голос, выбежала Лена Чекулаева и повисла у Майи на шее:
— Мэй, я так рада видеть тебя! Здесь так здорово! Иван Гаврилович просто прелесть. Я позирую его ученикам в старинном сарафане. Объясни, что случилось?
Рязановский удивленно обернулся, глядя на юную красавицу. Кольцова тяжело вздохнула и чуть отстранилась. Девушка, почувствовав это, отпустила ее:
— Мэй, не молчи. Я должна знать, что происходит!
Майя вздохнула:
— Лена, твой отец приговорил Женю к смерти и собирается убить его в день нашей свадьбы. Он приговорил и многих других, ни в чем не повинных, людей. Они перешли дорогу Николаю Степановичу. Тебе тяжело это слышать, но мы собираемся остановить его любыми средствами. А теперь решай сама, что тебе делать. Наверняка, твой отец уже догадался, что ты нашла сейф и я видела бумаги, хотя о Ярике он еще не знает. В этом я уверена. Если ты с нами, то продолжай жить здесь, в мастерской художника. Если же нет, держать не будем.
Девушка со слезами на глазах выслушала ее слова и тихо сказала, опустив голову:
— Мэй, я с вами. Кто-то должен остановить отца и я даже рада, что это наконец случится…
Лена отвернулась, пытаясь сдержать рыдания. Услышанное повергло ее в ужас. Ее отец хотел убить тех, кто стал ей дорог! Меркулов все слышал, но ни о чем не спросил. Обняв девушку за плечи, увел за ширму, что-то тихо говоря ей.
Майя быстро переписала досье на Коростелева на отдельную кассету с помощью видеомагнитофона в мастерской. Посмотрела в лицо вновь подошедшего к ней старого художника и вздохнула, пряча кассету в сумку:
— Простите меня, Иван Гаврилович, что и вас невольно втянула во все это. Когда все закончится, я обещаю все рассказать подробно. А сейчас простите, нет времени. — Взглянула на Рязановского, увлеченно рассматривающего эскизы: — Валера, поехали…