Он ожидал увидеть подвальный кабачок, вроде тех, что изображал на своих старых картинах Грош,[51] но в «Ронни» было весело и шумно, на столах белые скатерти, на стенах — картины. Официанты в накрахмаленных рубашках скользили между тесно стоящими столами, как угри, разнося блюда, уворачиваясь от толкотни, царящей на крохотной танцплощадке. Джаз-квинтет играл быструю «Милую Лоррейн», а союзники в мундирах и девушки в летних платьях топтались на тесном пятачке в быстром фокстроте. Девушки были одеты на выход — настоящие платья, яркая губная помада и босоножки вместо военных брюк и платков разгребательниц руин. Но знакомый запах проник и сюда, безошибочно улавливаемый в дыму и парфюме. Джейк вдруг понял, как недостающую деталь картины: на этой визжащей, переполненной площадке они в буквальном смысле танцуют на могилах.
Гюнтер сидел, окутанный густым сигаретным дымом, в конце барной стойки, тянувшейся на возвышении вдоль боковой стены. Джейк прошел мимо стола, за которым раздался взрыв смеха, звон бокалов. Небольшая группа русских стучала по столу и требовала обслужить их. Оркестр, не переставая играть перешел на «Поцелуи этого года».
Гюнтер сидел в компании другого гражданского и, когда Джейк подошел к бару, с трудом узнал его. Коротко кивнул и дернул головой в сторону столика в углу:
— Он там.
Джейк перевел взгляд на столик. Молодой военный — редкие волосы зализаны назад, как у Ноэла Кауарда,[52] — сидел между двумя белокурыми проститутками. Все трое, склонив головы над тарелками, поглощали ужин.
— У меня есть новости, — сказал Джейк.
— Дайте мне закончить дела, — сказал Гюнтер. — Я присоединюсь к вам. Я быстро.
— Оружие, — продолжал Джейк. — Это был американец.
Гюнтер посмотрел на него в упор. Настороженный взгляд сквозь поволоку бренди.
— Ну, — произнес он уклончиво.
— Кто это? — спросил другой немец.
Гюнтер пожал плечами.
— Новый человек с Алекса, — сказал он: прежняя контора. — Я ввожу его в курс дела.
Мужчина развеселился:
— С Алекса. — Он рассмеялся. — Это хорошо.
— Я подойду к вам через минуту, — сказал Гюнтер, снова кивая на столик с блондинками.
Джейк протиснулся между столиками и подошел к англичанину. Молодой парнишка, худой, живые глаза, отнюдь не матерый гангстер, как он себе представлял.
— Элфорд?
— Дэнни. Друг Гюнтера? Выпей с нами, — сказал он, наливая в стакан. — Гюнтер просил переговорить с тобой. На интересующую тебя тему.
— Здесь можно говорить? — спросил Джейк, взглянув на девушек, и сел за стол.
— При них? Совершенно безопасно. Единственное слово, которое они знают, — это «фак». Правильно, Ильза?