Все еще улыбающийся Антонов внимательно слушал обычно не слишком разговорчивого майора.
Васильев с некоторым энтузиазмом жаловался, вспоминая, как начиналось переобучение.
В первый же день перед выстроенными на плацу личным составом выступил генерал-лейтенант мрачноватого вида, представленный как начальник специального учебно-тренировочного центра Веткач. Неторопливо вещающий генерал толкнул речь про нужность на фронте солдат нового типа, про верность Родине и Отчизне, в заключение пообещав, что тому, чему их всех здесь научат, их не научат более нигде, и что практически любой вражеский солдат против них шансов иметь не будет. В ответ на это обещание послышались реплики о том, что и сейчас они любому немцу сто очков вперед дадут.
Слова генерала о трудностях учебы были большинством личного состава благополучно пропущены мимо ушей. Что, учитывая фронтовой опыт означенных товарищей, вполне можно было понять.
Но ожиданиям относительно «отдыха в тылу с некоторыми затруднениями», как высказался Шимазин по получении приказа, сбыться было не суждено. Солдаты, сержанты и офицеры выматывались на тренировках так, что сил на походы на танцы не оставалось никаких, даже в специально выделенные для оных мероприятий дни. Подавляющее большинство предпочитало отоспаться.
Спать вообще хотелось частенько — ночные тренировки, стрельбы и марафоны редкостью не были — за месяц таковых было более десятка.
— И я вроде ж как вижу, что все не просто так, а чтобы лучше стать, да не просто на чуть-чуть, а вот как ты, например, — Леонид ткнул Владимира в плечо.
— Хех, да до него тебе, как раком до Луны, — заметил проходящий мимо Шимазин, возвращающийся с теоретических занятий по тактике и потому выглядящий на порядок лучше своего измотанного тренировкой однополчанина.
Антонов, занимающий в центре должность старшего инструктора по действиям разведывательно-диверсионных групп, был объектом зависти довольно большого количества солдат и офицеров. А как же — те же самые марши с той же самой нагрузкой у него получались на порядок легче, плюс Звезда Героя, плюс отличная девчонка, влюбленная, судя по всему, в него по уши. И как бонус — слава известного поэта-фронтовика.
С другой стороны, зависть, очевидно, была белой — переобучающиеся хотели стать такими же, а потому на тренировки не жаловались и старались только лучше. Так что товарищ Сталин вновь оказался прав — если показать человеку эталон, которого он вполне может достигнуть, то для работы над собой появляется более чем отличный стимул.
Разговор друзей прервало появление Анастасии — она как раз закончила смену и теперь устало шагала в сторону скамейки с весело перешучивающимися офицерами.