— Значит, так, — Сашка Смирнов хитро прищурился и отхлебнул чайку из стакана в массивном, потемневшем подстаканнике. — Взлетел стратегический бомбардировщик с аэродрома, а весь экипаж с жутчайшего «бодуна». Командир корабля и говорит по СПУ[20]:
— Штурман, ты карты взял?
— Ага, три колоды!
— Вот блин, опять по пачке «Беломора» лететь придется!
— У нас тоже такая фигня, — усмехнулся гидроакустик. — На подлодке весь экипаж похмельный. В центральном посту кэп спрашивает штурмана: «Да ты хоть знаешь, где мы находимся?» Тот: «Не-а!» Тут гидроакустик докладывает: «Шум винтов по правому борту!» Капитан: «Первый отсек, торпедная атака! Начнет тонуть, пеленгуем SOS и определяемся по карте. И чтоб такое — в последний раз!»
Кают-компания грянула дружным хохотом.
— Да, — философски заметил командир трюмной команды. — «Ж…а в масле, хрен в тавоте — я служу в подводом флоте»!
— О, а у нас тоже такой афоризм есть, — оживился Сашка. — Только он техников касается: «Ж…а в масле, хрен в тавоте, но зато — в Аэрофлоте»!
— Ой, ладно там, чистюли! — вмешался в разговор начальник инженерно-авиационной части капитан Иван Кравцов. — «Справа-слева от киля, два барана у руля»! — это про вас, летунов.
Лейтенант Смирнов в это время, окунув палец в блюдце со сгущенкой, угощал котенка. Адмирал облизывал лакомство розовым язычком и довольно урчал.
Из динамика принудительной трансляции раздались сигналы ревуна: «Смена вахт! Вахтенным заступить на свои посты».
Котенок недовольно прижал ушки и вздыбил шерсть, резкие звуки общекорабельной трансляции ему не нравились.
— Ну, все, я побежал! — сказал акустик, ставя на стол стакан с недопитым чаем.
В кают-компанию заглянул капитан атомного подводного крейсера. Летчики повскакивали со своих мест.
— Сидите-сидите… — добродушно отмел попытку субординации «первый после Бога» на этом корабле.
Летчики, переглянувшись, опустились на кожаные диваны. Они все никак не могли привыкнуть, что в жесткой корабельной иерархии отношения в кают-компании занимали особое место. На всем остальном корабле командир был — капитан 1-го ранга Славин. Но, входя в кают-компанию, он становился просто Вячеславом Ивановичем. И все офицеры здесь обращались друг к другу не по званиям, а просто, по имени-отчеству. Кают-компания была большим, чем просто помещением, она была сообществом офицеров одного корабля, которых сплачивали не только общие интересы, морские обычаи и традиции, но главное — долг защитника Отечества. В этом сообществе, как за Круглым столом рыцарей короля Артура, каждый имел право высказать свое мнение и быть выслушанным и понятым боевыми товарищами. Не случайно, по неписаному морскому закону военный совет в кают-компании начинали с того, что выслушивали мнение самого младшего по званию, чтобы авторитет старших товарищей не «давил» своей категоричностью и непреложностью.