— Этот дом, — произнес Франциз, — совершенен для тех целей, которые мы преследуем; лучше не бывает.
На этом разговор закончился. Клеон чувствовала, что близка к истерике, и умоляюще посмотрела на Эллиса. Почему он не поможет? Однако тот оперся на подлокотник и казался недосягаемым и безразличным. Только по тому, как он курил, глубоко затягиваясь и медленно выпуская дым, только по настороженности его глаз можно было определить, как он напряжен. Кажется, ни одно звено, никакие совместные интересы, даже любовь не связывала их. Похоже, что со своей стороны Эллис испытывал лишь чувство ответственности, как глава филиала, возможно, в соединении с некоторым протекционизмом по отношению к отцу.
«Он не может поговорить со своими родителями, — говорила его бабушка, — поэтому говорит со мной».
«Мой отец, — говорил Эллис за ленчем, — живет в собственном мире. С ним невозможно общаться». Теперь Клеон поняла, что он имел в виду. Пока она безуспешно пыталась наладить контакт с великим модельером, до нее дошло, что такой человек никогда не изменит свой стиль жизни. Он был подобен капитану, который предпочтет пойти ко дну вместе с кораблем, даже не попытавшись спасти свою жизнь.
Они все еще сидели и молча наблюдали за гостьей. Клеон снова попыталась заговорить, но не смогла сочинить ни одной связной фразы. Она умоляюще повернулась к Эллису. Тот встретил ее взгляд, и его глаза были как кремни. Еще раз затянувшись сигаретой, он швырнул ее в пустой камин.
— Она знакома с бабушкой, — нарушил тишину его голос.
У Франциза промелькнула искра заинтересованности.
— Она здорова?
Как ребенок, которому предложили конфету, Клеон ухватилась за тему и стала пылко развивать ее.
— Она великолепна, — восторгалась Клеон, — это просто необыкновенная личность. Я была приглашена к ней, и она поведала мне свою историю. Кружева, которые она плетет…
— Вы знаете о кружевах? — резко спросил Франциз.
— Знает, — ответил за нее Эллис.
— Тогда, пожалуйста, мисс… э… Эстон, держите это при себе. Никому ни слова.
Клеон заверила, что уже дала на этот счет обещание его сыну.
— А как вы познакомились с моей матерью?
— До того, как я начала работать у… — она посмотрела на Эллиса, — у вашего сына, я была репортером в местной газете. Я…
— Вы репортер?! — почти пронзительно воскликнула Эмили Ферс. — Я думала, что вы модель.
Если бы взгляд Франциза мог стать еще холодней, он бы стал таким.
— Я не люблю, чтобы репортеры приходили в этот Дом. — Он имел в виду Дом Франциза, а не дом, где жил. Взгляд, который он обратил на сына, упрекал его за то, что тот привел сюда подобное существо.