— Чего накараулили? — Василиса с трудом скрывала свое нетерпение.
— А ничего! Шебуршить — шебуршит! По духу — нежить, но на глаза не показывается. Ох, чую беду неминучую! Да что же это деется?!
— А ты чего? — укоризненно спросила Василиса. — Лешак сказывал, что упыри в округе появились. Появились?
— Может и появились, — домовой равнодушно пожал плечами, — мне-то что? Меня упыри не тронут.
— Доброжил! — повысила голос альвинка, — да ты и впрямь рехнулся! Тебе дело доверили, а ты?
— А я вам что говорила! — подтвердила кикимора из-за печи.
— Мое дело дом охранять! — категорично заявил дед и замолк, исподлобья глядя на Василису.
— А чего ж не охраняешь? — голос Василисы стал вкрадчиво-угрожающим.
— Охраняю! — Доброжил гордо выпрямился. — Нежить в дом не лезет, а на улице — не мое дело! Домовому вообще не положено из дома выходить! Я не обязан упырей стеречь! — Он насупился.
— Я тебе сейчас устрою, пень старый! — не выдержала Лариска. — Ну-ка быстро рассказывай, пока в шапке из дома не выкинула!
— Правильно! — проскрипела кикимора. — Ему дело доверили, честь оказали бесстыжему! Совсем сдурел на старости! Уже триста лет стукнуло, а он…
— Помолчи! — рявкнула Лариска. — Тебя никто не спрашивает!
— А могли бы и спросить, — обиженно проскрипела кикимора, — не меньше его знаю!
— Так-так! — проворковала Василиса, сжимая кулачки. — С этого места подробнее! Что ты знаешь, говори!
— Упыри ночью по двору шастали! — почти мелодичным голосом откликнулась Анна Ивановна, радуясь такому вниманию. — В дом не полезли, а окна колупали! Студентов ваших перепугали, а они…
— Чего тебя, старую, понесло?! — с досадой прервал домовой. — Я и сам могу рассказать людям…
— Как же, ты расскажешь! — откликнулась кикимора. — Кто вчера с Лешаком шушукался? Кто решил не вмешиваться? Моя хата с краю! — передразнила она интонации Доброжила. — Все расскажу! Сговорились они, окаянные!
— Да я тебя…, - замахнулся на печку домовой.
— А ничего ты мне не сделаешь! — голос кикиморы становился все моложе и моложе.
— Я тебя из дома выгоню! Пойдешь на болото! — злорадно посулил Доброжил.
— Шиш, тебе! — Кикимора выскочила из-за печки с резвостью молоденькой девчонки. Она изменилась — горб пропал, волосы завитые, одежда чистая. — Я Запечная, а не болотная! — Щас все скажу! — Анна Ивановна встала посреди комнаты и подбоченилась, с вызовом глядя на Доброжила. — Значит так! Вчерась Доброжил с Лешаком под дверями шушукались, а я случайно услышала…
— Подслушивала! — негодующе заверещал домовой противно высоким голосом.
Кикимора слегка покраснела, хотя на ее лице это было почти незаметно.