«Церковь... Я по-прежнему в обществе мертвых фрицев. Интересно, стерегут ли живые немцы своих покойников?»
В ноздри ему ударил тяжелый запах разложения. Зажав рукой нос, он выглянул в маленькое окошко, через которое в церковь проникал слабый лунный свет. С этой стороны церкви было кладбище — он увидел очертания памятников. Обрад взял свою винтовку и снова вернулся к окну. Теперь он заметил немецкого солдата, который прохаживался по дорожке между церковью и кладбищем.
«Часовой! Так я и думал! Черт бы его побрал!..»
Обрад прикусил губу, лихорадочно размышляя, как поступить. Осторожно обойдя гробы, он подошел к двери и легко нажал на ручку. Дверь подалась, она была незаперта. Обрад начал обдумывать, как обмануть часового. Но все, что приходило в голову, казалось трудно осуществимым. Приближение рассвета заставило его действовать быстрее. Выбор у него был небольшой: или проскользнуть за спиной часового, рискуя быть обнаруженным, или же неожиданно напасть на него и убить. Оба варианта требовали выдержки и точного расчета. Обрад остановился на втором, хотя он и казался более трудным. Поставив винтовку у дверей, Обрад осторожно выглянул наружу. К часовому шла смена. Обрад неслышно прикрыл дверь и замер.
«Этому не придется заплатить за мои несчастья. Случайность... Но удастся ли мне спастись?..» — промелькнуло у него в голове.
С ножом в руке, босой, Обрад подкрадывался к врагу для решительного броска. Как тигр прыгнул он немцу на спину, повалил и ударил ножом. Затем перетащил немца в часовню и положил в тот самый гроб, который еще недавно служил убежищем ему самому. Он опустил на гроб крышку и пробормотал:
— Ну вот, теперь им придется поломать голову, куда девался часовой.
Потом он засунул винтовку немца в бурьян за церковью, а свою вскинул на плечо.
Когда рассвело, Обрад был уже далеко от города. Войдя в лес, он вскоре наткнулся на партизанский патруль. Его проводили к командиру отряда, которому он и нес пакет. Командир встретил его хмуро:
— Мы уже сами пытались прорваться к ним, но не смогли. А сегодня узнали, что твой взвод вчера вечером принял свой последний бой... Так что оставайся пока с нами.
У Обрада потемнело в глазах, когда он услышал это страшное известие. Он попросил воды. Командир налил ему из глиняного кувшина. Обрад залпом выпил и тяжело опустился на стул. Командир, на зная, что сказать, и понимая, что любые утешения излишни, вышел...
Оратор закончил говорить, и Обрад, очнувшись от воспоминаний, тряхнул головой. Он поднялся, намереваясь уйти, чтобы никто не мог увидеть его лица и прочитать на нем всю невысказанную боль.