— Куда ты? — положил Обраду на плечо руку его старый товарищ, который только что закончил свою речь.
— Я хотел уйти вон туда, в тень, — махнув палкой в сторону молодых акаций, ответил Обрад.
— Нет, сегодня ты не уйдешь в тень. Я понимаю твою скромность, но... Пожалуйста, останься. Поговори с матерями павших партизан, постарайся смягчить их боль...
— Раз просишь, останусь. Хотя, сказать по правде, мне и самому нелегко...
Долина была залита солнечным светом. Колыхались спелые хлеба. В той стороне, где между стройными березами бежал ручеек, цепочкой двигались жнецы. На краю долины высилось несколько холмов, покрытых яркой зеленью. В конце ее, там, откуда бежал ручей, холмы становились выше и круче. На их склонах виднелись в беспорядке разбросанные небольшие домишки, окруженные сливовыми садами... В другом конце долины белела одинокая церквушка. А над всем этим в легкой дымке плавилось от зноя лазурное небо. Вдали, над круто вздымавшейся вверх горной вершиной, появилась туча и медленно поплыла на север.
Ложились под серпом колосья, за жнецами на стерне оставались ровные ряды снопов, а перед ними от легкого ветерка, который со склонов холмов струился в долину, качались волны спелой пшеницы. Жнецы раскраснелись, по их лицам тек пот. Обогнав всех женщин, ловко вязала снопы стройная черноволосая девушка. Толстые косы падали ей на грудь, мешая работать, и она то и дело быстрым движением откидывала их за спину. У нее были большие лучистые глаза, лоб закрывал платок, из-под которого выбивался непослушный вьющийся локон.
Первым шел молодой парень в длинной рубахе навыпуск. Работая серпом, он время от времени поглядывал на девушку, прикидывая на глаз, сколько ей до него еще осталось. Торопясь, он иногда, неосторожно взмахнув серпом, задевал землю, быстро вытирал его о штаны и спешил дальше. Пройдена была уже почти половина поля.
На меже устало выпрямилась женщина. Упершись руками в бедра, она посмотрела, много ли еще осталось, вытерла платком лицо и пронзительным голосом закричала остальным:
— Глядите-ка, Дара-то поджимает суженого! Заставляет попотеть своего женишка! Смотри, Раде, — добавила она, — не давай девке куражиться. А то ишь, собралась замуж и думает, что ей равной нет. — И женщина снова взялась за серп.
Все рассмеялись, а Раде еще быстрее заработал серпом. Когда ему удалось оторваться от девушки на несколько шагов, из-за холма, перепрыгивая через кусты ежевики, выбежали вооруженные люди. Крестьяне на поле не сразу их заметили. Дара первая услышала топот сапог по камням у ручья и, выпрямившись, испуганно оглянулась. Серп выпал у нее из рук.