Но тут Семенов поднял опять голову - большелобый, глаза крупные, черные и холодные какие-то:
- Куда ты? Эй!
- Домой, - просто ответила Поля, вздрогнув от неожиданного вопроса.
- Домой, - так и ахнул Семенов и захохотал. И беспризорники засмеялись, залопотали мешочники на непонятном языке. Даже храпевший на полу заворочался, - может, почуял во сне, что в комнате стало весело, как в балагане на ярмарке.
Семенов нахмурился, сделал жест рукой: мол, вертай назад.
- Какой дом тебе, девка. Раз привели сюда, сиди в жди. Выясним вот кто да что...
- Так я к Константину Пантелеевичу сама, - прошептала она, умоляюще глядя на Семенова. Но парень упрямо мотнул лобастой головой:
- Сказано тебе.
И снова уткнулся в бумаги. Привык ко всякому вранью здесь, в дежурной комнате. А что врет - не сомневался, потому что не стал бы так спокойно выводить буквы скрипучим, как сверчок, пером.
Одна из девиц, перекинув ногу на ногу, покосилась на нее, сощурила глаза привычно, игриво, точно перед кавалером с бульвара:
- По поездам "прыгаешь"? Видела я тебя на вокзале.
- Не прыгаю я, - отрезала Поля, ерзая беспокойно на лавке. Вот услышит сейчас Семенов - скажет: "Не домой, на вокзал тебе, значит, надо".
- Строит из себя маменькину дочку, - кивнула девица второй на Полю. Видела я ее на вокзале, вот как сейчас помню. Ну, "пауки-подрядчики" раскусят да в казематку, а не домой.
И засмеялась ехидно, открывая кривые резцы зубов.
Вторая, зевнув, сказала:
- Не отвертится. Поймают за язык.
Поля едва не заплакала: ее за воровку принимают. Сама напросилась, выходит. Побежала, дурочка, Константина Пантелеевича искать. А он, чего доброго, и забыл о ней. Вот будет позор тогда для нее...
Но тут дверь распахнулась, и на пороге встал он сам. Румяный с мороза, на усиках поблескивали капельки воды, глаза пробежали по дежурке, остановились на ней.
Так и обожгло радостью: увидела улыбку на его лице. Помнит, значит.
- Ага, - воскликнул весело. - Вот ты где, Поля. Семенов, - обратился он к дежурному, настороженно уставившемуся на них, - девушка со мной пойдет.
Тот готовно кивнул головой и вроде бы теперь вот извиняюще посмотрел на нее. Мол, откуда мне знать: кого приводят да уводят, а кто и сам пришел.
Девицы удивились, наверное: "прыгает", но почему-то с инспектором знается.
Константин Пантелеевич в коридоре уже поздоровался с ней за руку:
- Ну что? Не встретила ли того налетчика?
"Налетчики для него, значит, важнее девчонки-прачки из булочной Синягина, прибежавшей сюда по морозу". Но не обиделась, во всяком случае виду не показала, что задело это ее.