Да, заначка — дело серьезное. Однако тут все ясно. Я переключился на здоровяка с фигурой каменотеса и багровой физиономией. Он «излучал» следующее:
«…двадцать пять? Не помню, кажется, двадцать пять. Где же я все-таки вчера был? Кучера б найти, он-то знает. Сам слинял, гад, меня бросил. Хорош кореш, нечего сказать! Небось дома дрых, а меня на казенную клеенку пристроил. Где ж я вчера был? На Гурешке? В Тушино? Убей, не помню… Сколько сейчас за медуслуги дерут? Кажись, четвертной. Ну и цены! Растут, не уследишь. Ух, башка трещит!..»
Я поморщился и перевел взгляд на худощавого гражданина в плаще. Он был поглощен хроникой происшествий на последней странице «Московского комсомольца». Газета удобно лежала на широкой спине «каменотеса».
«Надо дверь укрепить. Вон что, мерзавцы, вытворяют. Вор на воре. Сигнализацию, что ли, провести? В лифте больше не поеду. Третий этаж, ноги не отвалятся. А то стукнут по башке, взять-то ничего не возьмут, потому что нечего, а калекой оставят… Вот те на! Гранаты в ход пошли! Купить, что ли, парочку? Интересно, почем сейчас гранаты на Рижском рынке? Хватит зарплаты или нет?…»
— Станция «Кузьминки»! — прозвучала монотонная скороговорка из динамика.
«Моя!» — спохватился я и выскочил из вагона.
Поезд унес в черную дыру туннеля и девицу из «группы риска», и человека с блином вместо лица, решавшего проблемы заначки, и алкаша, так и не вспомнившего, в каком вытрезвителе вчера ночевал, и интеллигента в плаще, прикидывавшего, покупать гранату или нет, и многих-многих других, о ком я так ничего и не узнал…
* * *
Следующие два дня прошли без происшествий. Я постепенно привыкал к своей новой способности, начал использовать ее целенаправленно. Общаясь с людьми, я стал дублировать разговор чтением мыслей собеседника. Это давало мне огромное преимущество. Один лишь Евграф Юрьевич по непонятным причинам оставался недосягаем для моих телепатических «щупальцев». Все остальные сотрудники лаборатории были у меня как на ладони.
Завмагов перестал здороваться, гордо вскидывал голову и выпячивал живот, проходя мимо. Сам Завмагов меня нисколько не интересовал, но вот очевидец, на которого ссылался «ходячий футбольный справочник», - другое дело. Узнать его имя, казалось мне, будет проще простого, но информация, выуженная из обширной памяти Завмагова, лишь усложнила проблему. Выяснилось, что в тот самый понедельник, утром, в лаборатории, где работал Завмагов, появился некто командированный. Он прибыл по очень важному делу к товарищу Апоносову. Апоносова на месте не оказалось, и гость попросил разрешения подождать его в лаборатории. Незнакомец разговорился и рассказал, в частности, что сам видел над Истринским водохранилищем корабль пришельцев. Сотрудники лишь похихикали, а вот на Завмагова рассказ неожиданно произвел впечатление. Потому-то он и выпытывал у меня подробности того уик-энда. Апоносов до обеда так и не появился, командированный прождал несколько часов и успел поделиться с Завмаговым всеми подробностями, даже показал воскресный номер «Истринской правды» со сводкой погоды на выходные. Кто же был тот незнакомец? Я попытался выяснить, однако никто ничего о нем не знал, даже сам товарищ Апоносов. «Следят, — решил я. — Проверяют, не проболтаюсь ли. Не доверяют. Подослали лжекомандированного… Но зачем Завмагова-то втянули, олуха этакого?! Конспираторы…»