И вдруг мне вспомнился заброшенный колодец, куда я угодил прошлым летом. Хороший колодец, камнем выложен — не бревенчатый. Был бы сруб деревянный — сгнил бы за это время, запросто мог осыпаться, осесть, похоронив меня. А ведь это идея, надо завтра же проверить. А что я проверю? Ну, найду я фундамент дома. И где искать этот манускрипт?
А вдруг колодец — и не колодец вовсе? Что-то я не слышал, чтобы раньше на Руси колодцы каменные делали. И к тому же колодец был сухой. Понятно, что он давно заброшен, земли там полно, но всё равно в нём должно быть хотя бы сыро. Стенки на известковом растворе, прочные — я нож между камнями воткнуть не мог. И ещё — колодцы делают в низких местах, к водоносным горизонтам поближе, дабы глубоко не копать. А развалины и колодец, насколько я помню, на пригорке. Точно, там поискать надо.
Возьму завтра с собой Федьку, а то он от пьянки опух уже, пусть похмеляется с лопатой. Ещё верёвки нужны — спускаться, фонарь масляный. О, ещё мешок, чтобы землю из колодца вытаскивать. Пожалуй, всё. Если чего и не хватит, деревня моя рядом, там можно будет взять.
Решив так, я со спокойной совестью лёг спать.
Первым делом утром я кликнул Федьку. Глядя на его взлохмаченную шевелюру и заплывшие глаза, я подумал про себя, что три дня отдыха — многовато для холопов.
— Так, Фёдор, бери лопату, мешок попрочнее — наверное, конопляный, несколько верёвок и фонарь.
— Ты чего… ик… боярин… ик.
— Перестань икать, иди — пива выпей. Сейчас по делу поедем, а на тебя смотреть нельзя — вытошнит.
— Извини, боярин.
Федька ушёл. Заявился он через полчаса, походка была неустойчивой.
— Ты что, напился?
— Нет, боярин. — Федька перекрестился. — Ты же пива разрешил, вот на вчерашнее и легло.
Дух от Федьки шёл тяжёлый, выдохнет — муха на лету умрёт. Ну, ничего, сегодня поработает, пропотеет — поймёт, что пить тоже надо умеючи, меру знать.
Мы оседлали лошадей, выехали.
— Куда хоть путь держим, боярин?
— В деревню.
— Чего искать будем, вроде поздновато.
— С чего решил?
— А что ещё в деревне лопатой делать можно?
— Увидишь.
Федька обиженно замолчал, сопел только.
Доехали до моей земли. Вроде где-то справа пригорок небольшой должен быть. Я вертел головой, пытаясь вспомнить.
— Чего ищешь?
— Федь, ты помнишь — о прошлом годе в колодец старый я угодил?
— Как не помнить, как вчера было.
— А место запомнил?
— А то! Вон осины стоят — аккурат за ними. Мы повернули, проехали осины. Да, вроде
здесь со мной случился казус. Я уже перенёс ногу на левое стремя, собираясь спрыгнуть на землю, затем остановился и посмотрел вниз. Вот была бы умора, угоди я в тот же колодец ещё раз.