— Я не опозорил чести полка и честно бился до тех пор, пока какая-то блядь не ударила меня сзади табуреткой по голове!!!
— Да, были люди в наше время, богатыри, не вы, — усмехнулся Второй, — а теперь и того хуже…
— Чем же может быть хуже?
— Да вот, увольняли у нас по выслуге лет майора Дроздова… прощались с ним на утреннем разводе. Дали «чёрную» (мельхиоровую) медаль «Ветеран Вооруженных Сил». Юбиляр её тут же выбросил в кусты.
Кто-то увидел и донёс замполиту, то есть тьфу — заместителю по воспитательной работе, один хрен. Тот попытался вразумить Дроздова:
— Вам её Родина дала, товарищ майор!
На что тут же и услышал:
— Иди ты на хуй со своей Родиной и со своей медалью.
Это были его последние слова в Конторе…
— Неужели расстреляли майора? — удивился мой провожатый.
— Да нет, просто дали пинка… он сейчас шашлыками в кемпинге торгует.
— Что, у вас офицеры все такие?
— Солдатики у нас — не лучше, — сказал, как отрезал, Второй. — Как-то этим летом начхим протравил брошенную с 1991 года недостройку хлор-пикрином на предмет истребления расплодившихся в её подземельях собак. Каково же было наше удивление, когда из-под земли выбралось и бросилось врассыпную несколько грязных, оборванных людей. Солдаты поймали одного, по ошметкам военной формы опознали военного строителя-азиата:
— Ты кто?
— Салябон.
— Что здесь делаешь?
— Ломом били, — и показывает нам скрюченные разбитые пальцы…
— Ну, дела! — восхитился мой товарищ. — И это не Запердюйский мотострелковый, а мозг армии… Но к делу… Игра закончена?
— Никак нет, товарищ генерал.
— Отчего так?
— Мы не хотим, чтобы Берия умирал! Пусть он хоть с сыном встретится…
— А что, без Лаврентия Павловича играть уже никак?
— Так точно… Хотелось бы, но — никак.
— И что, вы полагаете, что он — как-то сможет эту патовую ситуацию разрулить?
— Полагаем, что он — сможет.
— Но как, как?!
— А вот как.