— Да. Я согласна, временами она перебирает…
— Что значит — перебирает?
— Ну… слишком настойчиво что-то делает. Ей нравится, когда все совершенно, что само по себе хорошо, но Лоррейн снова и снова все поправляет, чтобы убедиться в этом.
Кася кивнула:
— Это правда. Вы правы. Она старается вести себя так, как со старой миссис Гамильтон, но это неправильно. Я никогда не говорила плохо об умерших людях, но это хорошо, что миссис Гамильтон больше нет здесь. Она была, можно сказать, «железная леди». Ваша миссис Гамильтон гораздо лучше. Гораздо справедливее. И ей нравится моя работа. Она не говорит, что я должна работать лучше, потому что я и без этого делаю все с полной отдачей.
— Мы знаем, как хорошо вы работаете, Кася, — искренне сказала Лизель. — Мы очень довольны вашей работой.
На какой-то момент тень беспокойства снова набежала на лицо Каси, но затем Лизель разглядела ранимость под этой маской, и Кася показалась такой беззащитной, что она чуть не заплакала.
— Яи вправду вам нравлюсь?
— Конечно, мы очень довольны вами. Мы считаем, что вы настоящее сокровище. И мы не мыслим себе жизни без вас. Вы так хорошо работаете, что мы хотим попросить вас приходить и помогать за обедом.
— Правда?
Лизель кивнула. Она не обманывала. Она обсуждала подобную возможность с Мэрилин. И хотя на это требовались дополнительные деньги, они считали, чте найдут выход.
— Что вы об этом думаете? — спросила она. — Вы бы смогли?
— У меня есть работа по вечерам, но она меня не устраивает. Хозяин бара мне не нравится. Очень злой. Просто дьявол.
— Так что же тогда? Позвоните этому дьяволу и скажите, что увольняетесь.
— Вы думаете? Вы действительно хотите, чтобы я работала и по вечерам?
Лизель кивнула.
— Но только пообещайте, что вы будете снисходительны к Лоррейн, хорошо?
— Хорошо. Если вы дадите обещание останавливать Лоррейн, когда она станет приставать ко мне со своей манией порядка.
Лизель кивнула и пожала Касе руку.
— Договорились, — сказала она.
— Договорились, — повторила Кася, пожимая руку Лизель.
Завтрак был так же многолюден, как и обед. Эрик сообщил, что опять болен. Поэтому Лизель занялась беконом и сосисками, пока Мэрилин, стараясь заменить Эрика, готовила его необыкновенную яичницу-болтунью. Лоррейн занималась чаем и кофе и резала фасоль и помидоры, а Кася — ее настроение испортилось из-за отсутствия Эркка — что-то недовольно бормотала по-польски и угрюмо резала два длинных батона хлеба, чтобы приготовить тосты. Она сердито всаживала нож в золотое корнуоллское масло и резала его на кусочки.
Лизель украдкой взглянула на Касю и, решив, что она так поглощена тостами, что не станет подслушивать, все же понизила голос: