— Если тебе действительно нужно, чтобы я…
— Очень нужно. Поезжай, пожалуйста, — с улыбкой проговорила Мэрилин. — Позвони и договорись о приеме. В любом случае, — добавила она, и дальше запела: — «Если собака кусается, а кошка царапается… Когда тебе грустно и одиноко, ты просто вспоминаешь своего любимого ветеринара, и все становится не так уж плохо…»
Это вполне обоснованный визит, тогда почему, сидя в приемной в окружении других посетителей и их животных, Лизель чувствовала себя полной дурой? Кошка, которую Алекс назвал Миттен, лежала на подушке в корзине, как пасхальное яичко, доставленное пасхальным кроликом. Лизель казалось, все люди читают ее мысли и понимают, почему она здесь. Она охотник. Она охотится на мужчин, и ей стыдно. Ее не покидала мысль, что она может даже не застать Тома Спенсера, возможно, прием ведет милый, обаятельный Эдриан или даже мистер Чайлдз.
— Миттен Гамильтон, пожалуйста, — объявила девушка, сидевшая в приемной.
Лизель с трудом удержалась от смеха, ужас как смешно — они называют животных по фамилии хозяев! До нее уже пошли на прием Бутс Макензи, Банни Райдер, Пинки Джексон и Флаффи Хулахан.
Кабинет № 3. Что ж, отлично, три — ее любимое число.
— Из этого ничего не выйдет, — шепнула она Миттен.
Как только Лизель открыла дверь, то сразу увидела знакомую голову, склоненную над столом. Каштановые волосы Тома блестели под лампой дневного света. Он поднял глаза и улыбнулся.
— Доброе утро.
Он похож на Иокима Феникса из «Гладиатора», решила Лизель, улыбаясь в ответ. Что-то схожее присутствовало в изгибах губ и высоких скулах. Она не знала, хорошо это или плохо. Пока все, кого она знала, балдели от Рассела Кроу, она же обычно влюблялась в экранных злодеев. И если сравнивать Тома с ним, то как она могла не признать, что находит его даже более привлекательным? Что было хорошо и в то же время очень, очень плохо. Приятно, когда тебе кто-то так сильно нравится. Это чудесное ощущение. Но когда Лизель находила кого-то особенно привлекательным, ее мозг странным образом размягчался, словно у него вырастали крохотные ножки и он старался спрятаться в уголке, где отказывался контролировать остальные части тела, приводя ее в полное замешательство.
— Годрич просил передать вам привет, — сказала Лизель первое, что ей пришло в голову.
Губы Тома дрогнули в чертовски соблазнительной улыбке, что тут же заставило ее подумать, как прекрасен был бы его поцелуй.
— Как палец?
Лизель протянула руку.
— Немножко дергает, — сказала она, краснея, и прикусила нижнюю губу. — Спасибо, что помогли мне тогда.