После того, как недолгая процедура оформления и передачи бумажных ценностей завершилась, Владимир положил руку на руку Фёдора.
- Прости за не получившийся разговор. У меня сегодня был самый тяжёлый и самый страшный день в жизни.
- Расскажи и полегчает, - попытался в последний раз задержать «брата» Немчин.
- Не могу. Не созрел ещё. Надо самому осмыслить.
Владимир снял с руки золотые часы, поразившие богатством дежурную в гостинице, протянул «родственнику».
- Возьми на память.
- Да ты что! – воскликнул Немчин, ошарашенный дорогим подарком. – Носи сам. Я тоже должен…
- В следующий раз, - прервал его даритель, решительно завёл мотор и протянул руку.
- Бывай… брат.
Немчин широко и признательно улыбнулся, крепко пожал протянутую мозолистую, не разведчицкую, руку, рывком, боясь нахлынувших сентиментальных чувств, выпрыгнул из кабины и захлопнул дверь. Когда же машина тронулась, вскочил на подножку и настойчиво попросил:
- Дай мне твой адрес в Минске.
Оба хорошо знали, что этого нельзя делать, но Владимир, не устояв, нарушил конспиративные требования и назвал свои улицу и дом, после чего добавил газу, заставив Немчина спрыгнуть с подножки.
Глава 2
- 1 –
В тот самый страшный для себя день Владимир вернулся в Минск почти в полночь. Он совершенно не помнил дороги и совершенно не заметил времени, тем более что часы остались у Немчина. В памяти запечатлелись только прыгающие по дороге зайцами огни фар и бегущие навстречу по обе стороны дороги враждебные кусты. Не запомнились ничем рано уснувшие, спрятавшиеся от житейских невзгод в темноту, забывшиеся в беспамятстве придорожные сёла. Вторую половину пути вообще ехал как автомат, на внутреннем автопилоте, изредка наблюдая за собой будто со стороны. Было довольно прохладно, но он не одевался, боясь, что, согревшись, расслабится и утеряет контроль над дорогой. Студебеккеру контроль был не нужен. Умная и сильная машина сама выбирала более-менее ровную дорогу, тормозила на ямах и убыстряла ход, когда появлялась возможность. Тяжёлый груз тушил тряску, ровный ход убаюкивал.
Танин дом был тёмен. Владимир настойчиво посигналил несколько раз, вызывая подполковника, но вышла запахнутая в старенькое пальтишко, из-под которого ярко белела ночная рубашка, соседка с непокрытой разлохмаченной головой.
- Разбудишь всех, чего рассигналился? – сердито выговорила она бестактному шофёру.
- Извините, мне нужен муж Травиаты Адамовны, - сказал, выходя из кабины, Владимир.
- Не добудишься. Они там втроём после шабаша дрыхнут так, что дом от храпа сотрясается. Если хочешь, буди.