— Рела, я погорячился, признаю. Но ты сама виновата! Как ты могла!
— Что тебе от меня надо?
— Самую малость.
Амарела сморгнула, перед глазами плавали размывчатые круги. Неяркий свет в чертовой ванной комнате мучительно слепил. Энриго заходил туда-сюда, мерно постукивая каблуками сапог. Надо же, какая здоровенная комната, слонов здесь купали что ли.
Она жила в этом замке до десяти лет, но воспоминания уже сделались смутными.
Толстые стены, драконидский фундамент, плохо освещенные переходы, пыль и невероятные сокровища, которые иногда возникали среди старинной тяжелой мебели.
Энриго ходил.
Под сводами комнаты, с древней мозаичной плиткой на полу, гуляло эхо.
Амарела стала смотреть на выщербленную мозаику — драконы и рыбы, змей пожирает собственный хвост, ростки гранатового дерева, дальще скол, обычный серый бетон, потом снова зерна граната — как капли крови…
— Давай угадаю, — устало произнесла она. — Тебя дожала пролестанская группировка и мне сейчас предлагается подписать соответствующий договор. Сам ты этого сделать не можешь, потому что пороху не хватит, как только я все подпишу, то стану вам не нужна, и вы меня незамедлительно удавите, а народу скажете, что я померла от недолгой, но чудовищной болезни. Да?
Энриго остановился.
— Ну… да. В целом.
— Здорово придумано.
— Лучше подпиши.
— Не дождетесь.
— Я могу макать тебя головой в раковину, пока ты не согласишься, — спокойно сказал Энриго. — Или еще куда похуже. Раз уж ты была такой дурой, что вернулась, то не в твоих интересах пререкаться. Мне не сложно обьявить тебе предательницей, которая согласилась лечь под обоих Лавенгов, в то время как братский Лестан несет нам стабильность, мир и процветание. А так — умрешь, не запрятнав доброго имени, если тебе это важно.
Кто же все-таки донес…
— Да что ты говоришь.
Электрический свет резал глаза. За прикрытым жалюзи окном лаяла собака. О дно чугунной ванны гулко ударялись капли — наверное кран протекал.
Амарела вздохнула и прикрыла веки. Голова сразу закружилась и стул поехал куда-то вбок.
— Энриго. Я никогда этого не подпишу. Выкручивайся сам, как хочешь. Иди к черту.
— Пожалеешь.
Бедняга Каро. А у него ведь семья. Бедняга Хавьер. Что сделали с ее людьми в новом дворце? Перестреляли по тихому? Или банально перекупили? В завтрашних газетах напишут что-нибудь вроде "рейна Амарела внезапно и тяжело заболела после трудного перелета и препровождена в реанимацию".
Руки занемели и не чувствовались ниже локтей.
— Развяжи меня. А то мне нечем будет подписывать, если я передумаю.
— Потерпишь.
— А что ж Альмаро Деречо, неужели он поддержал вашу провальную затею?