— Что?
…Выстрел грянул почти в спину. Пуля разорвала воротник возле шеи, ударилась о стену и, отскочив, зарылась в землю. Тот, кто стрелял, должно быть, метнулся прочь, Баррет развернулся и побежал следом — туда, откуда прогремел выстрел.
— Питер, стой! — заорал опомнившийся Кид. — Стой, у него могут быть пистолеты.
Узкая спина убийцы мелькала в лунной полутьме. Баррет бежал изо всех сил, но у незадачливого стрелка как будто выросли крылья. Расстояние постепенно росло, потом Баррет, должно быть, пропустил незаметный в темноте поворот.
Вся улица просматривалась насквозь. Беглеца в конце ее не было.
Баррет грубо выругался, потрогал сквозь одежду изумруд, упакованный в ладанку, и ни с чем побрел назад, к Ланцетнику Киду.
Генри Кид, осунувшийся от волнения, ухватил его за край одежды.
— Ты ведь ранен, сознайся, Питер…
— Нет.
— Что это было?
— Может быть, у Форстера остался в городе друг. Но я в это не верю. Скорее, тут какие-то старые счеты, например, постарались друзья покойного Кэллоу или просто в темноте безобразничает перепившийся сброд… Где ты, Джо?
— Я здесь, капитан Питер.
— Зачем явился?
— Миссис Памела просила предупредить, что очень боится беды.
— И только-то? Забери ее из дома Форстера. Передай старухе Хлое деньги, пусть она разрешит Пэм пожить в своей хижине. Потом вернешься на судно. Мы с Кидом будем ждать тебя до вечера.
— Вы не хотите хотя бы поговорить с нею напоследок?
— Нет, — бросил Баррет.
Джо ушел. Над городом светало. Питер оставил обмякшего Кида отсыпаться на земле и одиноко побрел в сторону берега. Близ богатых кварталов Порт-Ройала его догнал грохот одинокой кареты.
Колеса бешено вращались, фыркали холеные, серой масти породистые лошади.
Баррет, утомленный мистическими событиями последних часов, бессонной ночью, опасностью и погоней, остановился, чтобы пропустить повозку мимо. Кони едва не задели его. В прямоугольнике окна мелькнул характерный профиль средних лет мужчины. Пышный парик доходил вельможе до плеч. Отечное лицо сохраняло мрачное и озабоченное выражение. Сдержанно сверкала шитая перевязь и драгоценные пуговицы.
У сановника были крупные, широко расставленные, слегка навыкате глаза, тонкие усики и нависающие над глазницами брови с характерным изгибом.
Баррет узнал Моргана.
Знаменитый пират, став правителем Ямайки, сильно переменился.
Сейчас он слегка зевнул, крупной рукой в перстнях поправил кружевной галстук и скользнул по прохожему равнодушным взглядом, явно не узнавая загорелого моряка.
Кучер щелкнул кнутом, серые тут же перешли на размашистую рысь, и карета, раскачиваясь на рессорах, скрылась за углом.