Михаил Федорович твердо стоял перед санями, и, когда первый волк показался вблизи, он выстрелил и сразил зверя наповал. За первым зверем показался еще один. Михаил Федорович убил и этого.
«Сколько же их там?» – вертелось у него в голове.
Ружье теперь следовало перезарядить, а сделать это было очень трудно. Он замерз, руки плохо его слушались. И, когда показался следующий зверь он решил, что все: нипочем не успеть ему выстрелить.
Маша, видя, что отец ее замешкался, оттолкнула Акима и выскочила из саней. Девушка вовсе не понимала, что делает, только страх ее за родителя был так велик, что не могла она усидеть на месте!
– Что ты делаешь?! Уйди, уйди! – крикнул Михаил Федорович.
– Батюшка! – Маша кинулась к отцу и обняла его.
Тем временем зверь приблизился к ним вплотную. Глаза его горели, пасть оскалилась. Лошади, которых до сей поры сдерживали лакей да кучер, забились и ринулись в сторону. Волк замешкался, и тут послышался выстрел и зверь упал. Михаил Федорович, державший уцепившуюся за него Машу, изумленно поднял голову и увидел, что незаметно за бураном с другой стороны к ним приблизились всадники. Их было трое, и один из них сразил наповал волка.
– Слава Богу! – крикнул Михаил Федорович дочери. – Мы, кажется, спасены!
– Спасены, – шепнула Маша еле слышно.
Она обернулась и увидела троих человек верхами, один из которых, по виду дворянин, держал навесу ружье. Сопровождавшие его, одетые в крестьянские тулупы, имели ружья за спиной. Дворянин и один из мужиков тут же спешились, кинув поводья в руки третьего.
– Вы целы? – спросил у Глебова тот, что стрелял, стараясь перекричать ветер.
– Да, благодарение небу и вам!
– А ваша спутница?
Михаил Федорович глянул на дочь. Та еще держалась на ногах, но пережитый страх вот-вот должен был отнять у нее последние силы. Маша повисла на руках у отца и едва не рыдала.
– Позвольте!…
Незнакомец подошел к Глебову и подхватил Машу на руки. Сделал он это легко, будто ни усталость, ни пурга вовсе ничего ему не стоили. Маша подняла голову, но не увидела лица своего спасителя. И тут голова ее поникла, и она потеряла сознание. Незнакомец, ощутив тяжесть беспамятного тела, низко наклонился к ней и увидел бледное лицо с закрытыми глазами, с ресницами и бровями, припорошенными снегом. Он осторожно прижал девушку к себе и бережно уложил ее в сани. Затем помог усесться в них и Михаилу Федоровичу, а сам оседлал своего скакуна. Мужики подхватили лошадей и повлекли их чуть в сторону от того леса, который несчастные путники успели заметить.
– Спасены, спасены… – шепнул Михаил Федорович.