После такого откровенного признания в полном кулинарном невежестве молодой человек вполне доброжелательно им улыбнулся и исчез. Вскоре на их столике уже появился овощной салат «Севилья», необычайно вкусный суп с труднопроизносимым названием и горячий хлеб.
— Приятного вам аппетита! Давайте сначала поедим, а уже потом обсудим все наши проблемы.
Легко сказать — «обсудим»! После сытного обеда от Настиной обиды и злости не осталось и следа, поэтому предполагаемое обсуждение свелось к краткому изложению событий. Говорила в основном Настя, Валерий Петрович внимательно слушал и изредка задавал вопросы. После того как Настя достаточно подробно все рассказала, она замолчала и только тогда решилась поднять глаза на мужчину, сидящего напротив. Он медленно помешивал ложечкой кофе. Настя в школе привыкла разговаривать с людьми и смотреть им в глаза, но сегодня ей было трудно делать это. Она упорно смотрела на сцепленные пальцы своих рук. С одной стороны, ей почему-то был симпатичен этот человек, с другой — она не понимала его отстраненности и полного невнимания к судьбе дочери. Он напоминал ей размышляющую машину, логичную и холодную. Вот сейчас он откроет рот и сделает заключение, подведет итог, решит задачу.
— В этой истории многое непонятно. Для меня, конечно, новость, что Тамара продала квартиру. В деньгах она не должна была нуждаться: каждый месяц ей переводятся значительные суммы на содержание дочери.
— Когда вы видели мать в последний раз?
— Дайте вспомнить… В конце июля она приехала ко мне и потребовала денег. Я дал ей, хотя и напомнил, что она уже получила их в том месяце.
— Я хотела узнать, когда вы виделись со своей дочерью.
— Не помню… Давно.
— А все-таки?
— Несколько лет назад, года три, я думаю. Может быть, больше.
— Сколько ей тогда было лет?
— Года два. Постойте, вы говорите, в этом году она пошла и школу…
— Так вы не видели ее с тех пор, как ушли из дома? И девочка совсем вас не знает? За все эти годы у вас даже не возникло желания ее увидеть?
— Но я был очень занят… Мы создавали фирму, а это отнимало много времени.
— Что же теперь делать?
— Думаю, надо заявить в милицию о пропаже человека. Завтра наш адвокат займется этим.
— А вы?
— Я? А что я? Мне эта процедура совсем незнакома. Разумнее заняться этим другому…
— А вы тем временем будете делать деньги. Бизнес превыше всего.
— Если хотите, да. На мне лежит ответственность за благополучие нескольких десятков человек.
— Что же будет с вашей дочерью?
— Разумеется, мне придется заботиться о ребенке. Вы можете показать мне, где она жила в последнее время?