Макс расположился за столом Херринга. Обведя комнату рукой, он произнес бесстрастным тоном судьи:
— Прошу вас сесть, господа, и говорить правду и ничего кроме правды. И чтобы никаких выкрутасов. — И он свирепо посмотрел на Херринга и охранников.
Херринг с несчастным видом встал со своего места и робко прочистил горло, собираясь что-то сказать. Макс прервал его на полуслове. Оскорбительно-вежливым тоном он произнес:
— Мой дорогой мистер Херринг, в свое время вы тоже получите слово. Пожалуйста, присаживайтесь. Вначале я хотел бы выслушать свидетелей.
Херринг промычал что-то нечленораздельное. Макс грохнул своим огромным кулаком по столу, и мистер Херринг осел на стул, тихо бормоча:
— Я имею право на справедливый суд. Я не виноват.
— Да, вы имеете право, дорогой мистер Херринг. И если вы не виноваты, то вы не виноваты.
Макс зловеще улыбнулся. Он вел себя, как кот, решивший поиграть с мышью. Мне это не нравилось.
— Итак, Малютка Дятел, — обратился Макс к сварливому охраннику с ручным пулеметом, — отдай свою игрушку Башке и давай послушаем, что ты нам скажешь.
Малютка Дятел послушно протянул мне свое оружие и сказал:
— По правде сказать, Макс, мы ничего не знаем.
— Хорошо, Малютка Дятел, — продолжил Макс. — Чем вы, ребята, занимались в тот день?
Раздраженный Малютка Дятел неожиданно робко и смущенно ответил строгому суду:
— Мы играли в карты возле ящиков с пивом.
— И попивали пивко? — высказал предположение Макс. Малютка Дятел виновато кивнул. Тут вмешался еще один охранник:
— Но мы получили разрешение мистера Херринга. Макс, я помню, как он сказал: «Идите и раскупорьте по паре бутылочек. Грузовик еще не скоро будет готов». Это его слова.
— Ага, — подхватил третий. — Сейчас я припоминаю. Часа через два я пошел в туалет. По дороге я заскочил к мистеру Херрингу и спросил его, неготов ли грузовик. Он сказал, что грузовик уже уехал.
— И тебе не показалось странным, что грузовик уехал один, без вашего сопровождения? — поинтересовался Макс. Охранник совсем упал духом.
— Сказать по правде, Макс, мы все к тому времени хорошо окосели от этого пива.
— Окосели, ну и ослы, — рассердился Макс. — Если вы пьете и не знаете, что творится у вас под носом, если вы косеете от пива, то надо кончать пить на работе!
— Хорошо, Макс, — промямлил свидетель. — Но мы пили это чертово голландское пиво.
— Крепкое, зараза, — прокомментировал другой.
— В следующий раз будете пить отечественное, — сухо сказал Макс.
Я наблюдал за Херрингом все время, пока Макс выстраивал перед ним стену из обличающих показаний.
Тот понимал, что песенка его спета и что Макс играет с ним в очень опасную игру.