— Встанем! — Дед зашевелился. — Мы оба.
И сейчас же из глубины дома донесся пронзительный возглас тети Зины:
— Мама, где ты? Мама! У меня — ни минуты!
— Ну, вставайте, позавтракаем вместе, — сказала бабушка, повернув назад.
— Мама! — звала тетя Зина, нервничая.
По воскресеньям она спешила в свой Дворец культуры — чем раньше, тем лучше, потому что почти у всех выходной, а у нее самый рабочий день.
Застегивая брючки, Мишук косился на деда. Его пугали дедовская медлительность, вновь сомкнувшиеся веки, лицо, страшно белое, почти как усы, молчание...
— Дедушка! А почему мы Бадейкины?
— Наверно, ведра делали наши с тобою предки, — с облегчением услышал Мишук. — Из деревянных досочек с обручами. Бадейки. С нашими бадейками ходили люди...
— Куда?
— К колодцу. По деревенской улице. Мы — деревенские.
— Ну да?
— А может, делали бадьи, чтобы доставать руду из дудок.
— Каких еще дудок? Сейчас на дудках дудят.
— Рыли ямы, узкие, как дудки, крошили там, на дне, руду и колодезным воротом поднимали наверх полные бадьи. Это еще и я видел. Ковырялись в этих дудках, как кроты, чтобы наверху было из чего чугун варить.
— Мы не деревенские, — сказал Мишук, — мы чугунные.
Бабушка опять заглянула, словно и не отходила от двери. Мишуку, который знал, что за целый день она, бывало, не присядет и не опустит рук, тем не менее не раз казалось: бабушка всегда стоит за дверью и ждет — только позовешь, она уж тут как тут, и без счета заглядывает сама с доброй улыбкой наготове. Сейчас обрадовала — дядя Афон явился, как будто его сто лет не видели, хотя он едва ли не каждый день исправно являлся, а уж по воскресеньям — всенепременно. Это был дедушкин друг, такой давний, что они сами никак не могли сосчитать, сколько рядом прожили и проработали. Ссорились, считая. Про него в доме говорили — не пришел, а явился. Почему? Мишук поймал у двери бабушку за руку, заставил наклониться, шепотом спросил об этом, и она ответила шепотом:
— А как же! Афон — персона!
За столом «персона» никак не приступала к пирожкам, долго кашляла в ладонь и наконец обратилась к бабушке с речью:
— Лена! Успехи вокруг! В одном городе, я читал, вчера новый завод пустили!
— Какой?
— Вычислительная техника! Не что-нибудь!
— Ну и хорошо.
— А солнце какое!
— Хорошее.
— Кампучия освобождена! Еще одна социалистическая республика!
Тетя Зина тут же прикрикнула:
— Это вы уже отмечали, дядя Афон, в прошлое воскресенье!
— Ну и что? Борьба была долгая, нелегкая. Понимать надо.
— А понимать легче на трезвую голову, — сказала бабушка, подкладывая дяде Афону горячих пирожков, и неожиданно стукнула ему ложкой по лысому затылку.