И вот однажды, придя в парикмахерскую, я застала его плачущим. Если можно плакать сухо, то он именно это и делал. Он судорожно прибирал у себя на столе и плакал беззвучно и зло, хлопая ресницами. Эх, дети: тогда одна, теперь другой. Я подошла.
- Марья Владимировна, вы меня извините, я вас не могу обслужить.
- Что случилось, Виталий?
- Ничего особого не случилось, только я должен сейчас уйти домой.
- Ну, что же все-таки с вами? Не отпущу вас, пока не скажете.
- Я должен был это предвидеть.
- Что предвидеть? Ну-ка сядьте, Виталий, и расскажите мне все как есть.
Он сел:
- Марья Владимировна, я так и знал, что они не дадут мне спокойно работать.
- Кто "они"? Люба?
- Да, и Люба, и другие нашлись, солидарные с ней, мастера из мужского зала, и кассирша Алевтина Петровна. Я им давно раздражаю нервную систему своей работой. Ко мне клиентура ходит, я позволяю себе тратить много времени на операцию, план страдает, меня опять-таки к телефону нужно звать - все это озлобляет их против меня. Кроме того, имеется много желающих. Я просто не способен обслужить всех желающих, мне это не интересно даже экономически. Зачем это я буду причесывать каждую клиентку - она приходит в год два раза: на май и на ноябрьскую, от силы Новый год. Выбирая себе клиентуру, я всегда смотрю: могу ли я в данном случае почерпнуть для своего развития, а не то чтобы обслуживать сплошь и каждую. Они обижаются, пишут в жалобную книгу. На меня уже скопилось несколько жалоб, но мне это безразлично, поскольку меня интересует работа и только работа.
- Ну, а что же вас сегодня так расстроило?
- Произошел такой случай: они выкрали у меня из кармана записную книжку, где записаны адреса и телефоны клиенток, и эту книжку передали в профсоюзную организацию для разбора дела.
- Какого дела? Разве вам нельзя записывать любые адреса, какие вам вздумается?
- Конечно, формально можно, но фактически эти женские адреса показывают, что я имею свою клиентуру, а это строго запрещено. Я должен работать всех одинаково и давать план. Я себя до этого не допускаю, так как, давая план, я невольно буду скатываться в сторону халтурной работы. Сейчас, например, модная линия требует челочки. Эту челочку надо продумать, у меня на эту челочку больше уйдет, чем на целый перманент. В существующие нормы это не укладывается. Вот они, опираясь на все эти факты - записная книжка, жалобы, невыполнение плана, - собираются раздуть против меня целое дело.
- Подумаем, Виталий, нельзя ли вам как-нибудь помочь?
- Я уже думал, и помочь мне трудно. Дело в том, что у нас довольно бездарная директорша - грубости, оскорбления мастеров, буквально мат. К тому же Матюнин против меня.