— Прикури мне сигарету, — попросил я, выбираясь на шоссе.
Дождь полил сильнее, темнота сгустилась, и фонари казались лимонными кляксами на грязно-фиолетовом фоне. Рулить одной рукой было не то чтобы трудно, но неловко. Сигарету приходилось перекатывать из одного угла рта в другой, чтобы избавиться от евшего глаза дыма, — левая рука отказывалась держать даже ее и болела все сильнее. В общем-то, это было неплохо, потому что отвлекало от мыслей о каннибальской трапезе, происходившей, вероятно, по всему побережью Финского залива…
— Прежде всего нам надо заехать в травмпункт, — сказала Катя, протерев мокрое лицо найденной в бардачке салфеткой. — Смотри, какая тушь — совсем не течет! А в домах почти нет света. Одно-два окошка горят, обратил внимание?
— Нет, — просипел я, с трудом выравнивая «пятнашку». Ее уже пару раз заносило на мокрой дороге. Дождь хлынул как из ведра, и «дворники» едва справлялись с потоками воды, заливавшей лобовое стекло.
— Не гони, — посоветовала Катя и всхлипнула.
— Не реви, — сказал я. — И без того сыро и муторно.
Мы ехали по неправдоподобно пустому шоссе. Нам не попалась навстречу ни одна машина. Сзади тоже никого не было. Левая рука болела все сильнее, и вести Матину «пятнашку» было страшно неудобно. Вкус сигареты был невыносимо горек, под стать мыслям…
— Ты знаешь, они ведь не все превратились в акул. И этих, беспомощных, неповоротливых карасей-переростков, — внезапно сказала Катя. — Два или три человека, войдя в воду, стали ихтиандрами. Вроде тех, что Вальдемар рисовал. Заметил?
Я отрицательно мотнул головой, подумав, что у Кэт от пережитого слегка скособочило крышу.
— Ты в это время орал, чтобы люди не лезли в воду. Потому и не видел. Или внимания не обратил. Мужчины вообще многого не замечают… — Она помолчала и, видя, что я не собираюсь отвечать, добавила: — Я поняла, почему Ктулху пощадил Питер. Ему назачем разрушать город, который рано или поздно станет частью его подводного мира. Понимаешь? Мне еще тогда, в мастерской Вальдемара, показалось, будто я узнаю подводный город на одной из картин. Сны Вальдемара — это не подсмотренные куски жизни какого-то иномирья. Он заглянул в будущее. В то время, когда нашу планету покроет вода и над поверхностью ее останутся торчать лишь верхушки скал, похожих на сторожевые башни…
Теперь она замолчала надолго, и я решил, что нет, с крышей у нее все в порядке. Просто она увидела эту бойню по-своему, иначе, чем я. Наверное, каждый уцелевший свидетель явления Ктулху увидел и понял его по-своему…
— Завтра пойду в Никольский собор, поставлю свечку Божьей Матери, — сказала Катя и начала вытирать салфеткой глаза.