Моргана застыла: — Что?
Он отступил на шаг, снова занервничал, сунул руки в карманы.
—Пожалуйста, выходи за меня замуж. Вроде того.
—Что значит «вроде того»?
Нэш молча выругался.
Слушай, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Не умею делать предложение. Если надо поставить декорации, пасть на колени, держа кольцо в кармане, все сделаю. Но... люблю слишком сильно. Не догадывался, что на это способен. Позволь доказать.
Мне не нужны декорации. Все может быть очень просто.
Не хочешь, за меня выходить.
Я хочу с тобой жить. Но ты примешь не только меня.
Он опешил, потом просиял.
—Ты имеешь в виду своих родственников и... э-э-э... наследие Донованов? Детка, мне нужна ты вместе со всем прочим. Любить колдунью даже интереснее.
Она растроганно погладила его по щеке.
Ты просто идеален. Абсолютный идеал для меня. Хотя дело не только в этом. — Взглянула прямо в глаза. — Я ношу твоего ребенка.
Нэш мертвенно побледнел. — Что?.. Повторять не пришлось. Он попятился и свалился на камень.
—Ребенка? Ты беременна? У тебя будет ребенок?
Сохраняя внешнее спокойствие, она кивнула.
—Этим почти все сказано. — Дала ему время высказаться, ничего не услышала и продолжала: — Ты ясно дал понять, что не хочешь заводить семью. Хорошо понимаю, как это меняет дело, и...
Он тяжело сглотнул, чтобы голос звучал громче ветра и моря.
—Ты знала. Знала в тот последний день. Пришла сообщить.
—Правда. Знала. Пришла сообщить.
Нэш шагнул к воде на нетвердых ногах.
Хорошо помнится ее вид и его слова. Давно помнится. Неудивительно, что ушла, храня тайну.
—Думаешь, я не хочу ребенка?
Моргана облизала пересохшие губы.
—Понимаю твои сомнения. Ни ты, ни я этого не планировали. — Она смущенно запнулась. — Я не планировала.
Он резко развернулся на месте. — Я не часто повторяю одну и ту же ошибку, особенно с тобой. Когда он родится?
Она скрестила руки на животе:
К Рождеству. Зачатие свершилось в первую ночь весеннего равноденствия.
К Рождеству, — повторил Нэш, вспоминая красный велосипед, свежевыпеченное печенье, семью, которую чуть не обрел. Думая о семье, которую может обрести. Ему предлагается то, чего он никогда не имел и втайне страстно жаждал. — Ты сказала, что освобождаешь меня от себя, от всего, что мы сделали вместе. То есть от ребенка?
Ее глаза потемнели, голос прозвучал звонко и сильно:
—Этот ребенок любимый, желанный. Не ошибка, а дар. Пусть лучше он будет только моим, чем хотя бы на долю секунды почувствует себя ненужным.
Неизвестно, удастся ли заговорить, совладать с голосом, но слова хлынули из глубины души:
—Мне нужен ребенок, ты и все, что мы сделали вместе.