— Кого вы имеете в виду, сэр?
— Аркадио Кавендиша.
— Сеньор Кавендиш был моим работодателем, и я никогда не говорил про него плохо, хотя иногда он и позволял себе выражаться.
— Но ведь ты спал с его… — тут сеньор Ромеро замялся. — Ты спал с его девушкой!
— Я его девушку не имел чести знать, сэр. А все вечера проводил в «Синем марлине».
— Ты в подробностях описывал, какие на ее теле родинки! Было такое?
— Не было, сэр. Я не знал девушку сеньора Кавендиша, у меня с ней не было никаких отношений, и я понятия не имею, как она выглядит.
— Но ведь ты сбежал, чтобы не попасться на глаза Кавендишу, Малышу Бруно и Пепе-Тесаку, правильно?
— Нет, сэр, я поехал потому, что Гарсиа предложил мне хорошие деньги за работу пилотом, а у Кавендиша я получал всего сто песо.
Это прозвучало убедительно, и Ромеро снова засомневался. Он приподнял край майки, под которой на поясе оказалась большая кобура, однако пистолет доставать не стал, вытащив лишь клетчатый платок, которым промокнул лоб.
— Гильермо, кто рассказал тебе об этом?
— Гарсиа, сеньор Ромеро.
— Гарсиа, а кто тебе рассказал об этом? — оборачиваясь к своем главному помощнику, спросил Ромеро угрожающе.
— Ромеро, ну… это я сам придумал, чтобы Рик не сорвался с крючка, ведь нам действительно нужен хороший пилот, а Рик — хороший. Правда, Рикки?
Ромеро шагнул к Гарсиа, тот попятился.
— Ну не надо, Ромеро! Я же ради дела старался, если бы я этого не сделал, Рик вернулся бы к Кавендишу, а мы…
Хлесткая оплеуха прервала монолог Гарсиа, он ударился головой о стенку и схватился за щеку. А Ромеро словно забыл про конфликт, прошел к столу и опустился на стул.
— Вот что, Рик, — сказал он, убирая платок, — пилот нам действительно нужен, тут Гарсиа прав…
Рик покосился на Гарсиа — тот все еще держался за щеку.
— Но я слышал, что ты сильно закладываешь, а у меня с этим строго — вон Промис знает…
— Я в полете не пью, сеньор Ромеро. А в другое время это работе не мешает…
Ромеро взял со стола надкусанное яблоко, повертел в руках и вернул на место.
— Промис покажет тебе ангар и наши машины. Полетаешь, присмотришься, а через неделю в рейс.
— А сколько вы будете мне платить? — спросил Рик, демонстрируя свою «практичность».
— За каждый удачный рейс будешь получать пять сотен.
— Что ж, я согласен, — пожал плечами Рик. Это вызвало у Ромеро странную реакцию. Несколько мгновений он сидел неподвижно, уставившись на пилота, а затем резко поднялся и вышел из комнаты.
Гарсиа и Гильермо поспешили следом.
Вскоре от полосы прибоя послышались частые выстрелы и крики рассерженного сеньора.