В моем доме стояла тишина. Я бросила дорожную сумку в прихожей, плюхнулась в кровать, не раздеваясь, и провалилась в мертвый сон.
Проснулась я рано, просто открыла глаза и поняла, что спать больше не хочу. Я отлично выспалась и чувствовала себя совсем другим человеком. Вышла в сад, полила цветы, потом прошлась по комнатам и открыла повсюду окна. Мои вещи лежали на тех же местах, где я оставила их чуть больше недели назад. Было странно не слышать цоконья когтей Дейка по паркету и мяуканья Тиберия. Я была рада вернуться домой: недаром говорят, что в гостях хорошо, а дома лучше. Я разобрала вещи и с удовольствием выпила чашку чая на любимой открытой веранде.
Я не могла поверить, что только двенадцать часов назад была на острове, а два дня назад примеряла на голову настоящий царский венец. Неделя на острове пронеслась, как ночное сновидение.
На автоответчике была куча сообщений, но ни одного из полиции. Марк не наврал, когда сказал, что полностью контролирует ситуацию. Перед отъездом он посоветовал мне не волноваться и постараться забыть о происшедших неприятностях. Хотя, по-моему, называть три убийства «неприятностями» просто глупо.
В тот же день мне позвонила дочь профессора Кронина.
– Катрин, – грустно сказала она. – Я сейчас разбираю бумаги отца и нашла папку с документами, где написано твое имя. Хочешь забрать ее?
– Ты знаешь, что это за документы? – осторожно спросила ее я.
– Его лекции, письма и заметки об экспедициях. Так ты заберешь их?
– Спасибо, Лори, – поблагодарила я. – Лекции твоего отца очень пригодятся мне. Когда тебе удобно встретиться?
Мы встретились ближе к вечеру. Она передала мне две пухлые папки, и я несколько дней подряд разбирала их содержимое. Ничего нового в рукописях и письмах погибшего профессора я не нашла. Как теперь я поняла, он был полностью согласен с гипотезой об Османском завоевании Нового Света, особенно Юкатана, и собирался опубликовать работу, подтверждающую ее.
Остров Козумель особенно интересовал его. Профессор Кронин сделал вывод, что царский великокняжеский венец был спрятан на острове, в заброшенном монастыре Сан-Жервазо. Его помощник, который так нелепо погиб на раскопках, собрал много интересных фактов в защиту гипотезы профессора. В одном из своих дневников Кронин писал, что смерть Питера выглядела неестественной, и сожалел, что нельзя было провести вскрытие. Когда профессор добрался до места происшествия, тело Питера уже кремировали. Профессор подозревал, что его помощника банально отравили и забрали его записи. В папках профессора Кронина я нашла много писем. Профессор вел интенсивную переписку со своим помощником, который находился в то время на раскопках в Паленке.