— Не уходи в сторону. Тигру приказывал ты. Энджела, как и я, шла по его следу. И ты распорядился ее убить. Снова Трипплхорн?
— Да.
— Полковник И Лен тут вообще ни при чем. Трипплхорн просто засветился перед камерами в нужных местах.
— МИ-шесть… — начал Грейнджер, остановился и с явной неохотой кивнул. — Верно, Мило, это все я.
— А раз так, то выходит, что муллу Салиха Ахмана тоже убили по твоему приказу.
— Да. — Видя, что Мило, похоже, кое-чего не понимает, старик повторил раздраженно: — Доказательства?! Они ведь у тебя есть?
Что ответить? И нужно ли? Признать, что настоящих, реальных доказательств нет — и Грейнджер просто замолчит. Солгать? Старика так просто не проведешь, он потребует подтверждения.
Отвечать не пришлось — молчание сказало все за него. Грейнджер укоризненно покачал головой.
— Черт, Мило, да у тебя ничего нет. Верно?
— Верно.
— И чем же ты занимался последние дни? Пил?
Мило поднялся, как бы напоминая, кто тут задает вопросы, постоял, потом взял стакан со скотчем и поднес Грейнджеру к губам. Старик сделал пару глотков. Мило поставил стакан на стол.
— Послушай, Том. Расскажи мне, что, будь оно проклято, происходит.
Грейнджер, подумав, кивнул.
— Ладно уж, так и быть. Раз ты сам не дошел… Причина стара как мир. Потому-то мы и не можем больше сидеть сложа руки.
— Нефть.
Старик попытался пожать плечами; жест не получился — помешала лента.
— Вроде того. Но это лежит на поверхности. А вот если б ты сказал «империя», заработал бы золотую звездочку. Да еще и бонусное очко, если б помянул Китай.
Начав говорить, Грейнджер уже не мог остановиться. Лента удерживала его в кресле, но голова двигалась свободно, и слова лились легко. Рассказывал старик подробно, объясняя детали, и впечатление было такое, что вся эта история давно точила его изнутри и теперь он спешит избавиться от нее.
— Слушай, Мило, и постарайся отнестись к этому серьезно, по-взрослому. Что мы имеем? Сочащийся нефтью континент и самые продажные правительства, какие только видывал свет. Думаешь, Судан — это страна всеобщей любви, мира и покоя? Да они там рвали друг дружке глотки еще до того, как мы сделали выбор в пользу небольшой интервенции. И ведь мы старались провести ее без лишнего шума, спокойно и мирно. Ты и сам знаешь. Наши люди встретились с их министром энергетики в доме Угримова. Мы сказали им четко и ясно: перестаньте продавать сырую нефть Китаю, продавайте ее нам. Мы снимем эмбарго. Да что там, мы даже предложили платить больше. Ты меня слышишь? Их президент получал бы больше денег и мог бы построить себе больше дворцов и возвести больше статуй в свою честь. Но он же гордец. Политики, убивающие собственный народ, обычно все такие. Гордые. Министр позвонил ему, и он отказался. Наотрез. Мы его умасливали. Угрожали. А в конце пригрозили, что, если он не пойдет на сделку, мы превратим его жизнь в сущий ад, хотя она у него и без того не сахар.