— Подождите… минуточку…
— По-моему, вы с Угримовым очень даже хорошо друг друга знаете.
В глазах помутилось — он вспомнил прошлый вечер, незнакомца, принявшего его за кого-то еще. Фицхью моргнул.
— Кто дал вам это?
— Не важно.
— Как это не важно! — Он сорвался на крик. — Вы что, не понимаете? Меня подставили! Снимок сделан прошлым вечером! Этот человек, он обознался, принял меня за другого… сам так сказал. Да, протянул руку, потому что решил, будто я… — Он напряг память. — Вспомнил! Бернар! Этот человек принял меня за какого-то Бернара!
— Есть другие, сделанные в прошлом году в Женеве.
Ее спокойный тон только подчеркивал его истеричный.
И только тогда до него дошло. Это все она. С самого начала — она. Джанет Симмонс и Министерство национальной безопасности нацелились на него. Почему — Фицхью не знал. Может быть, в отместку за Сэла. Все это — ее притворное желание упрятать за решетку Мило Уивера, лицемерное сожаление из-за смерти Грейнджера — было обманом, рассчитанным на то, чтобы отвлечь его от своей главной задачи: свалить и закопать Теренса Альберта Фицхью. Господи, да им наплевать и на Тигра, и на Романа Угримова. Это только приманка. Главное для них — он.
Первая волна шока прошла.
— Что бы там ни напридумывали, это все измышления. Я не знаю Романа Угримова. И в этом деле виновный не я. — Он ткнул пальцем в дверь. — Настоящий виновный — там. И как бы вы, Джанет, ни фальсифицировали доказательства, как бы ни подтасовывали улики, ваши старания ничего не изменят.
Кипя от возмущения, он покинул Центр и по дороге в отель забрел в бар, битком набитый какими-то идиотами туристами. Его напитком всегда был виски, именем которого клялись и отец, и дед, но все эти придурки вокруг глушили пиво, а их женщины потягивали охлажденное вино и хохотали над их глупыми шутками.
Как же так вышло? Почему все покатилось вдруг не туда? В чем он ошибся?
Фицхью попытался отстраниться, взглянуть на ситуацию со стороны, но получалось плохо. Еще со времен работы в Африке он знал, что факты, если расставить их должным образом, можно интерпретировать по-разному. Верна ли его интерпретация? Какая правда скрывается за предъявленными ему уликами, и способен ли он разглядеть ее? Или требуется помощь?
Он засыпал мелочи в автомат и набрал номер, которым всегда пользовался с некоторой опаской и только в крайних случаях. После пятого гудка сенатор Ирвин ответил настороженным «да?».
— Это я, — сказал Фицхью и тут же, вспомнив инструкцию, поправился: — Карлос. Это Карлос.
— Как дела, Карлос?
— Не очень. Моя жена… она, кажется, все знает. Знает о той девушке.