Разумеется, красота города осталась при нем, но, учитывая причины, приведшие его сюда, Мило ее не замечал.
Он нашел скамейку на краю парка, ближе к площади Согласия и напротив широкой авеню Габриель со зданием посольства под номером 2. Устраиваясь, Мило улыбнулся вежливо кормившей голубей старушке. Она ответила тем же и бросила птицам пригоршню крошек. Часы показывали 12.10, и он сунул было руку за сигаретами, но чувство вины пересилило желание, и сигареты остались в кармане.
— Bonjour, monsieur,[14] — сказала старушка.
Мило вежливо кивнул.
— Bonjour.
— Êtes-vous un touriste?[15] — Она подмигнула. Улыбке недоставало переднего верхнего зуба.
— Oui.[16]
— Monsieur Einner voudrait savoir si vous avez le paquet.[17]
Мило огляделся — так и есть. Белый минивэн с надписью «Pleurs». Из выхлопной трубы вылетал дымок. На всей улице только одна машина с работающим двигателем. Там ждет Эйннер.
Доставка цветов. Похоже, Эйннер в детстве смотрел слишком много шпионских фильмов. Мило повернулся к соседке и перешел на английский.
— Скажите, пусть спросит сам.
Улыбка, или по крайней мере ее тень, осталась на лице, но говорить старушка ничего не стала — микрофон сделал это за нее. Задняя дверь минивэна открылась, из фургончика выпрыгнул и решительно направился к их скамейке высокий молодой блондин. Лицо у Джеймса Эйннера раскраснелось, красные, как вишни, губы будто склеились. Когда он подошел ближе, Мило заметил, что они еще и шелушатся. Герпес? В любом случае факт этот заслуживал того, чтобы найти отражение в личном деле агента.
— Здравствуй, Джеймс.
— Твое дело отвечать на вопросы, Уивер. Из-за тебя все прикрытие к черту.
Мило улыбнулся — не смог сдержаться.
— Да, Джеймс. Пакет у меня.
Эйннер ничего смешного в ситуации не увидел.
— Ты здесь не в офисе, Уивер. Мы в реальном мире.
Провожаемый взглядом Мило, Эйннер промаршировал к минивэну. Старушка на скамейке кусала губы, чтобы не выдать себя неуместным смешком.
Половина первого пришла и ушла, и Мило забеспокоился. Установленные вдоль фасада посольства и на уличных фонарях камеры, напоминающие издалека черные полумесяцы, наверняка засекли его машину, а какие-нибудь чахнущие перед мониторами в подвале техники наверняка обратили внимание на него самого и уже прогнали его лицо через программу распознавания лиц. В посольстве определенно знают, кто он. Но передали ли эту информацию Энджеле Йейтс? А если передали, не осталась ли она в здании умышленно, чтобы избежать встречи с ним? Может быть, Энджела заподозрила, что посольство установило за ней наблюдение, и — независимо от того, виновата или нет, — решила ускользнуть от него? Последний вариант представлялся предпочтительным.