Я с трудом сохранил недовольный вид – меня озарила идея, как волков (то есть меня) накормить, и овец пернатых не потревожить.
– Ладно, Агаи. Считай, ты меня убедил. Займем наших преследователей благородным делом спасения своего благодетеля. Видишь это высокое дерево? Придется немного поколдовать. Попрощаемся с лишним грузом достойно.
Какая разница, где его удавить? Наверху даже удобнее: и девочка не расстроится, и сирин нравоучениями мучить не станет.
Волшебник расцвел, словно яблоня по весне, но тут же спохватился:
– Поклянись, что не убьешь его наверху!
Вот стервец!
Морра снова уставилась на меня, ожидая ответа.
И я, подчинившись немому приказу необычных прозрачных глаз ребенка, сказал:
– Слово дворянина!
Ладно, пес с ним, с этим ублюдком! Будь по-вашему – пусть живет... еще некоторое время. Есть у меня в запасе одна интересная мысль... Получится не хуже, чем с удавлением. А может, даже лучше – помучается подольше.
"Какого демона я выбрал именно сосну?!"
Такая мысль пришла в голову уже на третьей ветке, когда я очередной раз прилип ладонями к расплавившейся на солнце тягучей смоле, щедро украсившей толстый ствол янтарными потеками. Во что превратились штаны и рубашка, я умалчиваю, теперь они только на тряпки годились. Хорошо хоть камзол внизу оставил.
Я задрал голову – футах в двадцати от меня раскачивался толстый куль на веревке. Мы затащили пленника наверх, и теперь требовалось как следует закрепить его на дереве.
Проще было бы отправить наверх сирин, ведь это он у нас с крыльями, но парень заявил, что вязать узлов не умеет, а это значило – маглук может грохнуться на землю подобно сорванной ветром шишке. Я бы не расстроился, но вот Агаи... Он, подлец, заявил, что не хочет брать грех на душу. Из-за его моральных убеждений мне пришлось карабкаться на верхушку липкого дерева. А ведь еще слезать...
Зараза! В гробу я видал таких добреньких поганцев.
Чтобы дать хоть какой-то выход раздражению, я обругал в три этажа и сирин, и варваров, и колдуна, и дерево, и свою сговорчивость заодно. Вроде как – полегчало.
Наконец-то последняя ветка!
Я оседлал толстый сук и подобрался к болтающемуся в воздухе колдуну. Сложная "сбруя" из веревки, в которой крепился пленник, получилась надежной. А то, что она врезалась в тело, причиняя боль, можно было считать платой за "гостеприимство". К плате же следовало отнести перетянутые тонкой веревкой кисти рук колдуна. Теперь, если его не снимут через пару часов... Сдохнуть сразу не сдохнет, но руки точно отвалятся. А раз отвалятся, значит, колдовать не получится. А там – Пустошь сама дело завершит!