Когда мы зашли в гостиную, я едва не расхохоталась. Пташка не забыла, что собиралась провести званый ужин. По всей комнате были развешены розовые плакаты, ленты и шарики. Розовое печенье. (Мне доставили его сегодня утром. Знаю, знаю. Отличный план.) Розовые свечи. Розовое шампанское. Розовый цвет был везде. Я чувствовала себя так, словно открыла какую-то секретную дверь на шоколадной фабрике Вилли Вонка и очутилась в противной до тошноты розовой комнате с карамельными стенами. В голове зазвучала глупая песенка: «Умпа, лумпа, дупеди ду…»
Я заметила пожилых замужних леди — тех, с которыми мы общались на помолвке Гвен. Они стояли небольшими группами и о чем-то разговаривали. Все были в розовых шляпках. (Как, черт побери, они ухитрились откопать нормальные головные уборы в этой куче?) Пожилые замужние дамы выглядели абсолютно одинаково. Высокие. Элегантные. Все пили шампанское маленькими глоточками и изредка посмеивались. Одеты они были безукоризненно. На каждой не меньше килограмма украшений и косметики.
Я заметила нашу маленькую Гвинни-Пуха в красивой розовой шляпе с белыми и розовыми лентами. Она стояла посреди комнаты вместе со своей мамой. Щеки разрумянились. Гвен задорно хохотала над какой-то шуткой. Мне стало страшно. Неужели она родилась, чтобы стать одной из пожилых замужних дам?
Я помотала головой в надежде, что жуткий образ исчезнет. Но нет. Он так никуда и не пропал. На Гвен было прекрасное белое платье и жемчуг. Выглядела она просто чудесно! Скоро все кончится. Скоро она станет одной из них и не захочет иметь с нами никаких дел. Забудет наше соглашение…
— Не может быть! Птичка? — Кимми толкнула меня локтем под ребра. — Смотри!
На полу стояла красная птица с зеленой грудкой и коротким оранжевым клювом высотой около шестидесяти сантиметров.
Кимми подошла к странному красному созданию и наклонилась. Птица покрутила головой и закудахтала.
— Может, мне тоже завести птичку?
— Конечно! — услышали мы каркающий голос позади нас.
Мы обернулись и увидели Пташку. Бабушку Гвен. Я слышала много странных историй о ней и ее экзотических птицах, но Гвен нас так и не познакомила. И, должна сказать, было ясно, что она… немного… э-э-э… другая. Пташка оказалась крошечной пожилой леди с красной отполированной тростью в руке. Седые вьющиеся волосы. Огромное количество белой пудры на лице. Гигантские темные очки в роговой оправе с мерцающими кристаллами на каждой дужке. У нее было круглое лицо и очень глубокие морщины. А когда она улыбалась, глаза терялись в многочисленных морщинках, так что на лице оставался виден только красный рот и белоснежные зубы.