— Теперь ты надо мной смеешься.
— Честно, ни сантима, — поддразнивал он.
Она бросила на него еще один сердитый взгляд и сдалась.
— Имей в виду, я тебе напомню это обещание, — вздохнула она.
Анатоль пальцем начертил на груди крест.
— Слово чести.
Еще минуту они улыбались друг другу, потом он стал серьезным, потянулся через стол и взял ее маленькую белую ладонь в свою руку.
— А сейчас без шуток, малышка, — заговорил он, — я очень виноват перед тобой — ведь из-за моего опоздания ты осталась одна перед сегодняшним испытанием. Ты сможешь меня простить?
Леони улыбнулась:
— Уже забыто.
— Я не заслуживаю такого великодушия. А ты держалась очень храбро. Большинство девушек на твоем месте потеряло бы голову. Я тобой горжусь. — Он выпрямился и закурил новую сигарету. — Хотя может статься, тебе еще вспомнится этот вечер. Шок, бывает, сказывается после события.
— Не такая уж я робкая, — твердо возразила она. Леони сейчас переполняло ощущение жизни: она казалась себе выше, храбрее, чем обычно, более настоящей. В ней не было никакого разлада.
Часы на каминной полке пробили час.
— А все-таки, Анатоль, я не припомню, чтобы ты когда-нибудь опаздывал к поднятию занавеса…
Анатоль пригубил коньяк.
— Все когда-то случается в первый раз.
Леони прищурилась.
— Что тебя задержало? Почему ты опоздал?
Он медленно поставил на стол широкую круглую рюмку, подергал завитые кончики усов.
Верный знак, что всей правды не скажет.
Глаза у Леони стали как щелочки:
— Анатоль?
— У меня назначена была встреча с клиентом, который живет за городом. Я ждал его к шести, но он пришел позже и просидел дольше, чем я рассчитывал.
— И при тебе оказался вечерний костюм? Или ты возвращался домой, прежде чем встретиться со мной в Пале Гарнье?
— Я предусмотрительно захватил вечерний костюм с собой в контору.
С этими словами Анатоль быстро встал, прошел к стене и дернул звонок, обрывая разговор на середине. Леони не успела задать больше ни одного вопроса: слуга, начавший убирать со стола, сделал невозможным продолжение спора.
— Пора тебе домой, — сказал Анатоль, поддерживая ее под локоть и помогая подняться. — Я усажу тебя в фиакр, а уж потом расплачусь.
Через минуту они стояли на мостовой перед рестораном.
— А ты со мной не вернешься?
Анатоль помог ей подняться в пролетку и застегнул полог.
— Думаю заглянуть еще в «Шез Фраскати». Может, сыграю партию-другую в карты.
— Я если я расскажу маман?
— Она уже спит.
— А если нет? — заспорила Леони, которой хотелось оттянуть расставание.
Брат поцеловал ей руку.
— Тогда скажи ей, чтобы меня не дожидалась.