— И долго ты там торчал?
— Да, но только при вспышках молний я узнал, кто это. Сегодня так темно…
— Но почему ты следил, Муса? Что там было разглядывать?
— Да разное…
— Например?
— Я кое-кого ждал.
— Кого?
— Гершвина.
— Продолжай.
— Гопал хочет знать, почему я не выхожу на улицу. А вы ходили бы, если бы это чудовище торчит по соседству? Ну да, вы пошли бы, вы не такой, как я. Но J не человек действия, я…
— Но ты наблюдал за ним.
— Ничего не могу поделать. Это как смотреть на змею. На мамбу. Не могу отвести от него глаз. Когда-нибудь я узнаю…
— Что?
— Почему он мне это сделал.
— Тут было слабое место твоей версии, да, Муса?
— Но он же сказал мне, что сделал это. Сказал напрямую. И рассмеялся в лицо.
Муса опять совсем расклеился. Зонди встал и выглянул сквозь занавески.
— Но чего ты ждал? Что ты слышал? Муса довольно хихикнул.
— Да были тут разговоры…
— О чем?
— Гопал мне сказал. Сказал, что у Гершвина неприятности. С вашими людьми.
— Ну и что?
— «Додж» сегодня так и не — вернулся. Он снова хихикнул.
— Тогда мне нужно поговорить с Гопалом.
— Больше он ничего не знает. Люди сегодня не любят говорить о Гершвине.
— Это плохо, — сказал Зонди, делая для себя вывод.
— Если хотите знать мое мнение, его нужно искать на границе с Лесото.
— Или на границе со Свазилендом. Это тоже недалеко.
— Это да, но зато примерно раз в месяц за Гершвином приезжает машина с лесотскими номерами.
Зонди воспринял это спокойно: Лесото — страна без апартеида, где все рассы могут научиться взаимному доверию — и оттуда мог появиться убийца со спицей.
— Ты отличный парень, Муса. Кто за ним приезжает в той машине?
— Никогда не видел толком, сидит всегда сзади.
— Белый?
Муса позволил себе удивиться.
— Ну, такое бы я заметил, сержант.
И все равно информация эта настолько обрадовала Зонди, что он тут же распрощался и припустил бегом в управление. Ему давно уже было пора быть там.
* * *
Крамер в сотый раз взглянул на часы на стене. И снова углубился в кипу иностранных журналов. Упорно листая страницы, хотя ничего не воспринимал. Больше часа пришлось ему ждать возвращения сержанта Принслоу, а теперь тот же двадцать минут торчал в лаборатории и до сих пор никто ещё ему ничего не сказал. В довершение всего Зонди опаздывал, а ему нужно было попасть в Трюдо ровно в восемь.
Двери темной комнаты отворились и наконец вышел Принслоу, вытирая полотенцем руки. Заметил, что Крамер уставился на страницу, изрезанную ножницами цензуры.
— Да, меня это приводит в бешенство, — сказал Принслоу. — Ладно, не надо нам их наготы — но я хотел прочесть на обороте статью о мелкозернистых проявителях.