— Так вы ничего не выпросили, мистер Джон? — спросил Боб.
— Нет, любезный Боб. Девиду остается только приготовиться к смерти.
— И он приготовится как христианин, мистер Джон.
— Я надеюсь, Боб.
— А когда назначена казнь?
— Завтра в полдень.
— Можно мне будет повидаться с ним до тех пор?
— Я сейчас попрошу об этом капитана.
— Благодарю, покорнейше благодарю вас, мистер Джон, — вскричал Боб, схватив мою руку и хотел поцеловать. Разумеется, я отнял ее.
— Теперь, друзья мои, за работу, — сказал я.
И матросы принялись за работу с обыкновенной своей безропотной покорностью. Через пять минут после того все на корабле шло по-прежнему, только всюду царствовало печальное безмолвие.
Что касается до меня, то мне оставалось исполнить долг совести. Я принимал участие в экспедиции, которая привела Девида на корабль, и совесть беспрестанно терзала меня с тех пор, как я увидел, что это добром не кончится. Я пошел в кубрик и велел отпереть тюрьму, в которой заключен был Девид. Он сидел на колоде, облокотившись на колена; на ногах и на руках у него были кандалы. Услышав стук двери, он поднял голову; но как лампа стояла таким образом, что лицо мое было в тени, то он сначала не узнал меня.
— Это я, Девид, — сказал я. — Ты знаешь, что я был отчасти невинною причиною твоего несчастия: мне хотелось сказать тебе еще раз, как я об этом жалею.
— Да, я знаю, мистер Джон, — сказал Девид, вставая, — вы всегда были добры ко мне: вы вывели меня однажды из этой самой тюрьмы и доставили мне случай увидеть еще раз Англию; вы просили обо мне, когда мистер Борк сек меня: прости его, Господи, как я его прощаю.
— Так ты знаешь, что решил суд?
— Да, ваше благородие, мне сейчас прочли приговор. Ведь завтра в полдень?
— Садись же, Девид, — сказал я, чтобы увернуться от этого вопроса, — тебе надобно отдохнуть.
— Да, мистер Джон, пора мне отдохнуть, и, слава Богу, скоро буду отдыхать так, что никто уже не потревожит.
Пользуясь этим, я стал говорить ему о покаянии, о будущей жизни, где он снова увидится с женою и детьми.
— Но… я совершил преступление, — сказал боязливо Девид.
— Раскаиваешься ли ты в этом?
— Постараюсь, постараюсь раскаяться, мистер Джон; но я еще не довольно близок к смерти, чтобы забыть свою ненависть. Послушайте, мистер Джон, я надеюсь, что у меня достанет на это силы, но, если бы не достало, скажите, не может ли служить искуплением позорная смерть моя?
— Да, перед людьми, но не перед Богом.
— Хорошо, так я постараюсь, всеми силами постараюсь простить ему, не смерть мою, — Богу известно, что я простил его в этом, — но позор жены моей, нищенство моих детей. Да, я постараюсь, я надеюсь, что прощу ему и это.