— У тебя есть один. Зачем тебе этот? — напрягся Николя.
— Пускай будет.
Полчаса спустя в особняке.
— Может всё-таки опустишь пистолет? — я в упор смотрела на мальчишку. Только бы не отвести взгляд, не показать, что после получаса напряжённости накатывает страх и слабость, перемежая друг друга. И эти "гляделки" уже до чертиков надоели. Сидеть я больше не могла, тело требовало лечь и немедля уснуть.
— Ещё чего! — нахмурился парень. — Давай собирай свои тряпки и вымётывайся отсюда, а лучше прямо так — шлюха везде найдёт приют.
— Я не шлюха, — повторила я в который раз.
— Шваль, — пожал плечами Григорий.
— А тебе было бы приятно, если бы твою сестру так же держали на прицеле? Также бы оскорбляли?
Но нет, никакого отголоска бешенства я в глазах не увидела. Ледышки радужки так и смотрели на меня. Но так не бывает с наркоманами, их легко вывести из себя, а этот, словно голем. Никакого отклика.
— НЕ тебе, шлюха, говорить о моей сестре.
Холодный бесчувственный тон, словно заученные слова. Я осторожно выбралась из-под одеяла. Может быть я смогла бы как-то выбить пушку из его рук, будь у меня хоть десертный нож, но такого предмета мой лёгкий завтрак не предусматривал. Под прицелом я натянула на себя обнаруженные на стуле джинсы и тёплый свитер. Может быть… Точно, маникюрные ножницы — лучшее оружие женщины. Я попыталась, было притронуться к косметике, но меня остановил резкий оклик.
— НЕ трожь. Это не твоё.
Но я всё равно глазами нашла брошенные в тот злополучный вечер пилочку и ножнички. А теперь нужно было вспомнить детские уроки джиу-джитсу. Собрав все силы в плотный клубок и загнав поглубже страх и слабость я сделала резкий рывок. Реакция парня была моментальной, но всё-таки хуже, чем у меня, всё-таки я какой-никакой, а танцор. Пуля разбила хрустальную вазу на столике. Осколки брызнули во все стороны радужным дождём, рассадив мне щёку, но между тем я не хотела давать мальчишке мне единого шанса, чтобы выстрелить точно, закусив губу от нахлынувшей боли я кувырком ушла в сторону. Снова раздался выстрел. Теперь стена посыпалась каменной крошкой. Сбить с ног не получалось — слишком большое расстояние. Я не дотянусь. Придётся уворачиваться, я наобум кинула со всей возможной силой ножнички. Раздался вскрик. Я снова сделала немыслимый кульбит, уходя от новой пули, молясь чтобы не встретиться с дверью, однако в этот же самый момент она открылась и я подкатилась к таким знакомым туфлям. Раздался выстрел. Короткое грязное ругательство.
— Даже не пытайся, — холодный властный голос.
Голос! Холодный! Властный! Голова взорвалась болью… И кажется я потеряла сознание.